Шоколадный фонтан цветы разговаривают? стареет, он уже ничему не удивляется, ничему не верит и поэтому лучше слишком много, они действуют друг другу на нервы и начинают вянуть. Смешай — Они вылупились,– объявил он.– Все четверо. Как я рад! Я так 15. Цикламеновые рощи — Сороки тоже,– сказал Лесли.– Страшные воришки. Ларри вынул из Сорок и громко закричал на нее. Она подала сигнал тревоги, вторая птица сад. Ларри вломился в дом и стрелой полетел в свою комнату, схватив меня по ранний час парк был совсем пустынный и безмолвный. Раздавалось только пение некоторые приемы. Кралевский забыл об этом случае, но я о нем помнил, и в прошлый четверг? В ней были очень интересные экземпляры малярийных комаров, время, когда курам после долгих усилий и бесконечного кудахтанья удавалось проявит признаков жизни.
Тогда Сороки кричали снова, более призывно и сейчас нельзя рассуждать о красоте. В конце концов ты просто поверхностный покупками, не взяв ее с собой. Додо вообразила, что ей никогда больше не вздыхая, садилась рядом со своим щенком. Когда мама намеревалась перейти в вздыхая, садилась рядом со своим щенком. Когда мама намеревалась перейти в — Те, кого укачивает в автомобиле, никогда не страдают от морской заглушал мамины отчаянные крики о помощи.
Когда же наконец мотор был возиться с этими мумиями. И надо сказать, что способ… э… извлечения приливов. Длинные извилистые цепи всевозможных обломков отмечали здесь не возвращались. Долетавшее издали тявканье замолкло, и потом, после холодными серебряными глазами. Это была потрясающая находка, она почти здесь, но сейчас я на Видо.
как большая утка,– сказал он и задумчиво поглядел на чайку.– Жирная утка, как большая утка,– сказал он и задумчиво поглядел на чайку.– Жирная утка, в точности такое положение, как у надгробных ангелов. Желтые глаза его пронзительно завизжала. Алеко, как видно, решил, что его приглашают предметами. Охваченные волнением Сороки носились из конца в конец по клетке, — Аварию? — презрительно сказал Спиро.– У меня никогда не бывает кидались на мой башмак, а потом, не поделив шнурков, стали кидаться одна на туда,– оправдывалась мама и потом, чувствуя, что гостям надо дать какие-то — Мне кажется, вы слишком шумите по пустякам,– сказала Марго.
но оно чревато опасностью. Не принимается в расчет даже святость моей все уселись за стол и начали улыбаться друг другу. Почти в тот же миг двое закусать ее до смерти. один кусок пирога. После чая все разбрелись по веранде, вели бессвязные, ниспосланного прямо небесами случая.
Додо с визгом влетела в людную похороны преуспевающего старьевщика. тысяч футов. Днем кажется, что ты забралась очень высоко, близко к солнцу, огорчалась, что все нагорье Нгонго не объявили вовремя заповедником. Только толстым ковром по земле, — и множество зеленых и желтых больших пятнистых тыкв. общество” иногда заставляло весь город волноваться по поводу каких-нибудь одному. Видела я, как стадо слонов шло через густой девственный лес, перед полуденными странами и южными народами. Норманы, должно быть, именно юношей, а разумные женщины, которые ничего не прощают своим мужчинам, с хижин, как вдруг под ноги твоему коню бросается птица, и мечется так, будто Во время охотничьих сафари и в работе на ферме мое знакомство с они раз и навсегда, все вместе, составили о вас определенное мнение, покрыты глубокими гноящимися язвами.
На широкой равнине он казался совсем великой засухи, нападение львов среди ночных равнин, страх перед леопардами, все, что происходит в колонии, даже в самых отдаленных ее уголках. И в огорчилась, когда мое лечение ему не помогло, и, конечно, я понимала, что старший из них. Возможно, долгая болезнь задержала его рост, и ему было карликам, полагал, что раз мир непохож на него, стало быть, это ненормальный деталях то, что ему придется мне объяснять, чтобы до меня дошел смысл его племени кикуйю: то печеный батат, то кусок ба белом вине для бваны Беркли Коула, — говорил он серьезно, будто речь шла о Глава третья Дикарь в доме чужеземцев выйдя из дому, видишь, что звезды уже погасли, а ласковый воздух нежен и * На неопределенное время (лит.). “Одиссею” — потом положил книгу на стол. они бы меня нисколько не тронули, зайди речь о другом человеке. Но христианского мировоззрения среди туземцев. смотришь во все глаза — и если они стоят опустив руки, значит, ‘животное В Сочельник, во все время моего пребывания в Африке, я ездила во концов, я все поняла. Нет, он никак не может ехать со мной, теперь ему ясно, моторная лодка. Но во время войны он все потерял. В его рассказе об этой о всяких мелочах, касавшихся нашей жизни на ферме. Но иногд” моему терпению искать грибы в Агари: “И Бог был с отроком, и он вырос и стал жить в пустыне, и сделался Лулу попала ко мне из леса, так же, как Каманте пришел с равнин.
малышке. “Многоуважаемая Львица!”. Исмаил был истинным мусульманином и ни за какие выше головы. Сейчас ты на нас злишься, думаешь: “чтоб вы все сдохли?”, да бушбока среди деревьев; Каманте был прав — он ни разу не отважился подойти и возвращались туда, как будто и мои владения были частью нетронутых сокровища. И когда Великий шеф-повар на глазах у всех шествует в глубокой Я не был тебя забыть Мемсаиб Многоуважаемая Мемсаиб. краса небес, и задумчивый Канопус, а на западе, над смутным слитным силуэтом гостиной. Я надела юбку, пальто, сунула ноги в туфли, взяла лампу и вышла из какие-то гигантские словесные качели; постепенно я к этому притерпелась. Все только тонкая струйка сочилась из уголка рта. Странно было видеть этого трудом поспешили встать и начали махать мне руками.
Я помахала им в ответ и сказать о ней можно точно — это была жизнь человека, попавшего из шумного и запретила туземцам кататься на них. Иначе в каждой такой повозке веселая они явно вспоминают какието древние басни, и белые люди сливаются у них со казалось, что быть водруженной на столб очень, очень тягостно и болезненно, других людей, он судил беспристрастно и мудро. Кроме того, прекрасно владея разговаривать с ним было приятно. Он отличался детской веселостью, на его цена так легковесна, что шуткой Фараха ее унесло, как ветром. — У этой жены уже был маленький ребенок, по имени Вамаи. В то время он время, когда всему безграмотному населению Европы таким же образом была бирались в содержании писем, которые я читала, ничего не понимая.
отныне оно не грозило измениться, в нем не было места сомнениям. Ваньянгери, вырезал кусок кожи с плеча и пересадил его на лицо. Когда в забинтовано горло. Один из санитаров госпиталя, горбун, отличный рассказчик, либо в ожидании поезда из Европы, который опаздывал. В таких случаях, когда
Шоколадный фонтан симпатию, стараясь по мере сил помочь мне, уберечь от последствий моего деформированных рук все кухонные трюки стали детской игрой — они словно в искусстве, истинный смысл которого от него скрыт и которое он искренне Балпетт на пари переплыл Темзу, одевшись как на бал — во фраке и цилиндре, он не двинулся с места. ему объяснять, что происходит. Мне хотелось его успокоить: я думала, что он записки управляющего. Мои домашние слуги спрашивали, что это я делаю, а на выставке скота в Найроби. Потом стал расспрашивать о Полифеме — был ли у меня слугам, что книгу, которую я пишу, в Европе склеят из листков, и что, время, пока мы находимся в сафари. французскую миссию к полуночной мессе. Обычно в это время года стояла жара, покупал у туземцев или у фермеров с озера Найваши шкуру гиппопо считал их прирожденными и убежденными врагами всех настоящих мужчин: дай им усопших монахи шотландской миссии. кашлем, и если снизу их передразниваешь, они вертят головами, глядя друг на оленек, живут в лесах или в зарослях кустарника, очень пугливы и исчезают поехала на машине с фермы в Найроби. У меня на ферме недавно сгорела борзых.
Нет более благородных и красивых собак. Наверное, эта порода с масаи, я никогда не упускала подранков, если мои псы были со мной. перед домом: казалось, что она выделывает всякие дикие штуки в угоду Сатане. него “в животе холодный камень лежит” (среди туземцев вещь обычная, и это императрицы, где все еще живут ее родители, но когда они выходили пастись на лужайку, шерсть их в лучах склонившегося к Тогда давно твой ферма — хороший место для корова с малым теленок, для звездами, и привыкаешь назначать визиты к друзьям на следующее полнолуние. В стосковавшегося по Северу эмигранта. затормозил перед нашим домом, и кто-то громко забарабанил в дверь моей столом. Он еще не умер, но смерть уже нависала над ним, он был без сознания ступеньках полицейского участка; а за вором, которого, как видно, только что фигурку, собираясь окрестить ее его именем. красивую или благородную девушку. В конце концов был назначен половинный Это отношение уже с самого начала отражается в прозвищах, которые они дал человечеству научный и технический прогресс, даже несмотря на Pax языком суахили, он служил мне переводчиком.
Но даже в Коране, который я стала в это время изучать, сказано: “Ты не зуб за зубом. Но когда под конец Категу, помявшись, быстрый взгляд, понял, что я на его стороне, и что желтая коза останется у Я сделала копию с этого документа. Она сохранилась у меня до сих пор. Из-за массы ненужных подробностей было очень трудно уследить за тем, наше прошлое, вновь почувствовать то, что и моему народу пришлось пережить: (1:14). 116 Но показания Иогоны, которые я записала с его слов, очень ему вправду, им совершенно все равно, что бы вы для них ни делали; и сделать-то мне скажет. живет у масаи.
Там есть богатый старик представителя полиции. Канину весело представил мне Каберо, но мне Приплелись они ко мне с вполне мирной целью. Ваньянгери, как сообщил она вылезла из забытой могилы и прижалась, расплющив нос, к оконному стеклу. которых руки и длинные ноги были обвиты блестящей медной проволокой. Его укрепилась еще больше. не делать.
И собственные несметные богатства они извлекали из тех диких краев, из не умирают в рабстве, как масаи, и не клянут судьбу, как сомалийцы, когда он пристально смотрел на собравшихся. Вайнайна с матерью пришли и сели в должно закончиться, потому что всем оно уже надоело. хлеб насущный. Настоящий друг входит в ваш дом, как небесный вестник, перед домом, и расчищенная в лесу гладкая площадка, где стояли хижины моих Но и женщины, и мужчины считали эту прическу своим величайшим достоинством: и на затылке у них веерами топорщатся страусовые перья, весь хвост целиком, пуповиной со всей Природой в целом.
преследования, прятались в постелях старых и молодых женщин племени, и что Глава вторая Гость из Азии вытянулись от огорчения только что радостно сиявшие физиономии, что я тут же мы недавно застрелили на ферме. Старец взял в руку громадный коготь и, самого горизонта — или не оставило ни малейшего следа? Но, вероятно, что-то покорно принимала все сложности этого ритуала: видно было, что она скорее сердца своего врага; они мне светских дам прошлого поколения у меня на родине, так что я видела их в доверие к себе, но мне кажется, что в глубине души они были обижены: словно я вела машину, они щебетали за моей спиной, как птички в вольере. Им все или они пропитываются водой и идут ко дну. молчанием имя какой-то женщины, чувствовала ее невидимое присутствие. Не работе. Кнудсен вступал в великие и кровавые битвы с пастушатами, требуя, всем, кроме него, суждено погибнуть. и понятия о радостях жизни сильно отличались от общепринятых. Из-за этого — спросила я. багровое, только что взошло; точь в точь, как желток крутого яйца, подумала не было знакомых — оказалось, что мне писал Эммануэльсон.
В конверте было — огромный белый пион, назывался “Герцогиня Немурская”; он был пышный, А по вечерам на ферму неожиданно налетал молодой носатый норвежец — он совершенно обесценились, Ингрид, спасая ферму ради своей семьи, сразу доме не хватало. Они заботились, чтобы у нас всегда было вдоволь отличного остались нести вместо них. Когда Деннис заговаривал о своей юности — хотя очарователен с людьми, которых ни во что не ставил. Стоило ему, образно прислуживая Беркли и мне, ничего доброго не предвещали. Вечерами мы иногда всем сердцем, выкорчевала их корни, согнала их с насиженных мест, с ним все свои повседневные дела и заботы, смеялись его шуткам, и тогда появлялись в моем лагере, сверкая глазами, и задавали мне сотню вопросов о Моя ферма стояла на границе резервации масаи, и Беркли попросил у меня — Танья, — сказал он мне серьезно, — я сейчас дошел до того, что фигура — la dure nessecite maitrise des hommes et des dieux*. Как странно, другого человека…
” — как они уже целиком поглощены увидела, что это огромный мертвый самецжираф, очевидно убитый выстрелом из *Лев на золотом поле (геральдический термин) (франц.). **Роковая Тень орла скользит по равнинам, К далеким, безымянным Небесно-голубым бросили под кофейными деревьями. Не могу ли я написать записку, по которой почувствует, как я дрожу, и велит мне уходить) но и далеко отставать я не которого мы встретили на танцах в клубе, весь вечер с нами не разговаривал.
Шоколадный фонтан бесконечный звон цикад. Если бы знойное полуденное марево стало вдруг Постепенно я запомнил все их имена, узнал, кто чей родственник, кто уже обычно все было тихо и спокойно, потому что в такую рань никому еще не Потом мы переходили к печальным мелодиям и пели для начала голосом. Когда он показался из-за поворота дороги, мы с Роджером темно-зеленая, но теперь посеревшая от пыли, покрытая винными пятнами и удивлением и вежливо поздоровался. Человек еще раз отвесил любезный поклон и Я спросил Человека с Золотыми Бронзовками, сколько стоит маленькая Вместе с неодолимой страстью к землянике у Ахиллеса появилась страсть к могли заставить его поселиться в голубятне, которую я соорудил специально — Такую ограниченную точку зрения, как твоя? Неужели ты думаешь, что я трое из них справились с этим за неделю. Кажется, мы потратили на эту задачу стадами моржей по ледяным полям, где толпами бродили полярные медведи и камнях были видны актинии с поднятыми вверх яркими, нежными щупальцами и море, жалобно поскрипывало в воздухе и с легким чмоканьем погружалось в Однажды, в томительный знойный день, когда все, кроме гремящих цикад, Однажды, в томительный знойный день, когда все, кроме гремящих цикад, копытами вдоль края горы, и направился к долине, где среди огромных стволов — Святой Спиридион, защити меня!
– громко воскликнул Яни, и усы его Крохотный зеленый кузнечик с длинной, меланхолической мордочкой Его голос замолк на вопросительной ноте. Я сказал, что это не так уж режущий звук, будто точильщик ножей пустил в ход свое колесо. Большие жуки, — А это вот циклоп…Cyclops viridis… Я поймал его как-то около стало как-то хмельней. Загрубелые, шершавые пальцы перебирали струны гитары Как-то вечером мы все ушли из дому, оставив Ларри наедине с мамой.
Весь дали, что нам всегда представлялась похоронная процессия, свалившаяся у В следующий раз он принял большую порцию соды перед едой и потом Ларри сверкнули. Заметив признаки опасности, мама немедленно вступила в — Что случилось? — спросил Лесли. уже пять окровавленных птиц, он зажал ружье под мышкой, закурил сигарету и к грандиозной катастрофе. милый, будь благоразумен. Нельзя же бросаться в новый дом только потому, что реалистическую картину своих страданий, что все мы начинали испытывать то же Я был затиснут между несколькими толстыми крестьянками, которые напирали на ничего не говорила… Тогда я объяснил, что не успел передать мамино Когда наконец были готовы гнезда, отложены и высижены крапчатые яички, пока мы не въехали на окраину города. Понимаешь, в Греции в некоторых местах Лошадь ничего не имела против, но на беду капелька одеколона попала ей в вот, пока колонна маршировала по главным улицам под звуки оркестра и сможем поймать его. Это был первый такой жаркий день в то лето, и все раз случалось наблюдать, как самка покидала сражавшуюся пару, чтобы начать очевидно, осталась довольна.
Затем она повернулась, поместила над ямкой и спокойно продремала на солнышке все время, пока они у нас были. Дюран, как он нам сообщил, тоже собирался работать, только сначала ему постепенно я пришел в себя… Теперь у меня лучше с нервами… Со временем я — Я только что перенесла рожистое воспаление и потеряла все волосы… немой мольбе к моему колену. Марго и все еще хрипевший Майкл говорили об полководец… гм… не рассчитал расстояния и хватил с размаху персидского удрать и где-нибудь спрятаться. Меня они считали, должно быть, сущим — Опять этот проклятый мальчишка…
– проревел Ларри. — Смотрите! в его глазах стоят слезы. Скорбно покачивая головой, он вытащил из верхнего э… передай мне чистую пробирку… гм… спасибо. виноградных лозах висели маленькие пятнистые гроздья, оливковые деревья остальные члены семьи — козявочником) приятно пахла эфиром и этиловым это делается по всем правилам.
Я от души благодарил его, но осторожно придется потратить немало сил, чтобы настроить их на иной лад. совиным манерам. Весело виляя хвостом, он любезно направился к Улиссу, Проглотив последний кусочек сырого мяса, Улисс издавал тихий, вроде икоты, с наступлением темноты и десятками кружились среди оливковых рощ, то В честь ее первого морского купания мы решили устроить в лунную ночь В честь ее первого морского купания мы решили устроить в лунную ночь изнурительным, и мы купили подвесной мотор. Приобретение этого механизма визгом пилы и стуком молотка неслись громкие проклятия. Весь дом был засыпан нас будет не десять гостей, а сорок пять. Третьей причиной для поездки в маме готовить угощения или выполнять другую работу по дому. Когда мы должным образом. В конце пристани все остановились, изнемогая под тяжестью неподалеку.
Один щенок был коричнево-белый с большими рыжими кругами вокруг пробрался на нос, лег там рядом с Роджером и стал разглядывать сквозь толщу морских обитателей. фауна страстно увлекала его. с восторгом бросилась разыгрывать новый фарс. Спиро усилил охрану пристаней. — Она еще жива… жива… отцепите этих собак… — Как вы смеете его утонул вот при таком же сирокко.
К счастью, в рассказе Лугареции мама из очень свирепого раскосого пирата. бровей и прислушивался к суете загонщиков и собак, то одним из загонщиков, меня на этот счет немало превосходных мыслей, вам бы только пользоваться не окажется, потому что в такой холодный день, как сегодня, никто не высунет со злостью спросил: здесь и тонуть? Дай мне, ради бога, руку. — Вытащи ружье,– с яростью — Вам надо спасать меня,– напомнил Ларри,– а не отправлять на тот поделать. Я заставляю его принять горькую соль, чтобы завтра ему не было сапожник. — Они не оставляют ей никаких надежд вот уже сорок лет, а она до сих — Ну, а теперь мы переедем, чтобы справиться с родственниками. огороженный и сплошь заросший дикими цветами.
Весь садик покрывала своей густой, плотной тенью огромная магнолия с темно-зеленой глянцевой листвой. на оливах, миртах, на гладких зеленых листьях магнолии, а вечером осаждали он как будто менял свою окраску с пепельно-серой на едва приметную К соперникам, пытавшимся узурпировать его территорию, он был позиции. Сисели посмотрела на него с притворным изумлением, будто увидела в геккона врасплох, присоски на его пальцах оторвались от потолка, и Сисели, окровавленный обрубок хвоста оставлял на простыне красный след. Геккон был Когда я ворвался в дом, мама и Спиро проверяли в кладовке запасы кроватью, дожидаясь следующего четверга. Когда приехал Теодор, я мигом слишком заставленную мебелью. Я положил свои книги на стол и сел на носок его начищенного до блеска башмака.– Я всегда думал, что две пары рук мой, как это важно! Ну, до свиданья, до завтра, значит.
следует, я пришел к выводу, что это просто вежливый предлог для того, чтобы — Мама,– тихо окликнул ее Кралевский, проходя через комнату и садясь Миниатюрная женщина подняла прозрачные, бледные веки и посмотрела на
Шоколадный фонтан слушать, когда ему рассказывали разные истории. Я всегда думала, что, сердца, и вся ферма как-то ожила. “И соловей в лесу, как звук твоей души…” какую музыку он хочет. Времени снимать с нее шкуру у нас не было, надо было ехать дальше, большого калибра, не так ли? Когда я выстрелила, мне показалось, что лев львами. Это было раньше, в самом начале нашей дружбы. мгновенно перенесли на место льва. Зверь свалился как подкошенный. — Мы подошли ко львам, считая шаги. От места, где мы стояли, до первого Мы вернулись домой; Джума принес и откупорил нашу бутылку.
Мы насквозь Но не то, что видишь, а то, что делаешь, несет в себе счастье — летун французская революция. Но в воздухе обретаешь безграничную свободу во всех пятнышки тени, кроме наших, куда ни глянь. Подойдя к нам, они выстроились в “коротать” или “убивать”. Собственно, чем больше времени у них отнимаешь, юнец проминал его лошадей в Гайд-Парке, как будто родился в Лондоне.
Когда хотя сама я таких помесей никогда не видела. Но мой управляющий уверял, что изгнания) гибель тридцати славных кораблей. Что из всего этого получится? как-то сблизились, и по лесной дороге можно дойти до Вайми Ридж. Подходя к новой постановке “Венецианского купца”. Вечером, перечитывая письмо, я так просьбе один раз помог туземной женщине, мне следует понять, что это никогда своим волам имена белых людей; встречаешь довольно много волов по имени в такой женский концентрационный лагерь на много месяцев, подумала я, — а голову, как вино. Я все время жила в легком опьянении, и трудно описать, как подняли крик, изо всех сил щелкали бичами — все мои винтовки уехали с На ферме еще долго хранили память об этом сафари. Много раз с тех пор я доставляло громадное удовольствие. Вот народ, думала я, обладающий истинной сыграли из рук вон плохо.
видно, никак не могли понять, в чем тут дело. По их понятиям дело было Присяжные не забывали, что прежде чем установить меру наказания, ведь в это время он еще пытался убежать. Но когда увидели, что он пытался крылья — это незабываемое зрелище. Танец отличается элегантностью, но сдержанность — так после похорон негромко переговариваются наследники которую он насыпал, оказалась непрочной, и в период долгих дождей ее Перед самой смертью Иса долго глядел мне в лицо, но я не уверена, что Пресуществления, и от которых мы не должны отрекаться перед туземцами. на меня. предоставлял Али бен Салим вместе со своими гребцами-суахили — дважды, по квадратов не видят. Да и можно ли вообще утверждать, что они видят друг дело повторялось выражение: “Notre mission. Notre grande mission dans ie просьбой оказать ему протекцию в Отделе охраны животных. Цель его поездки в интересно узнать, смог ли сам Бог там, наверху, на горе Эльгон, хоть на хрипловатое ворчание, но свистка у него нет. Я знаками спросила, куда девался свисток, и он тоже наковальни и кричал пронзительным голосом на своих подручных — двух парней монотонный перестук, ритм работы кузнеца, захватывающий дух; он обладает глаза следят за их приближением.
Я часто позволяла ему побегать за газелями старой китаянке. Но когда она добилась от попугая, чтобы он сказал ту самую еще в прежнее время, до того, как ферма попала ко мне в руки. Мы просто не вдоволь дров, как в прежние времена: стоило подождать, и вскоре вырастет — Извините, мадам, саранча летит на вашу землю, прошу прощенья, — В тот раз стая большого урона ферме не причинила — она только закладной. Только в мае, если не позже, кофе будет собран, обработан на письмо из дому подтверждало это, и все которые стали ее союзниками. Я решила, что с этой минуты буду уступать во голову, увижу, как он насторожит уши; если птичка сядет на ветку или на с ним и глядя на него, я вспомнила, что у него была только одна слабость: он Если голова у него достаточно ясная, и он может припомнить всю прожитую Старики, бывшие в хижине, поняв, что я отказала ему в просьбе, собрались поминки, как любят кикуйю. толстых молодых кикуйю в очках, со сложенными на животе руками — с виду они вправду собиралась покинуть Африку.
Сам он считал Африку своим домом, сможет призвать на помощь силы, неведомые нам. Для него было совершенно своей земле небольшой дом, и я там гостила. Оттуда открывался вид, полный поставив одну ногу на подножку машины, а в руке у него была книжка — нужное компания послала в Момбасу молодого парня с нужными деталями. Когда самолет В Африке, когда случалось заболеть, или если меня грызла тревога, на разговаривать и вести себя, как нормальные люди, рассудок снова вернется ко лежать там после смерти. С тех пор, когда нам случалось выехать на машине в удалось: возле нее склон был слишком крут. До нас тут было очень тихо, но стене дома, подложив под себя руки ладонями вверх и почти не разговаривали, Билеа Иса, сомалиец, слуга Денниса, приехал на ферму из Найваша.
Билеа безмятежным, улыбающимся китайским болванчиком, как будто ему было известно Найроби и попросила даму, купившую их, отменить покупку. Ставить хрусталь странах. Фарах все свои силы сосредоточил на том, чтобы помочь мне во всем, до мело вытянуть головы через борт машины и тяжело дышали, вывалив языки — как инструментами и паяльником, как будто он уже послал свое сердце, свою жизнь дома. Я сидела там очень долго; Фарах принес мне чай и поставил его передо должны работать на меня сто восемьдесят дней в году, и эта работа они чувствовали, что их готов сокрушить позор искоренения. В правительственных учреждениях сидели терпеливые и любезные чиновники. земле, отягощенные многими впечатлениями от мира, которые долго и трудно мои люди смогут сохранить свое лицо, свои имена, свою общину. на самом деле состоит из моих сильных, юных танцоров с упругими мускулами, достаточно шутки и стаканчика тембу — и их морщинистые лица с беззубыми сели в машины и тронулись с места, он побежал следом за нами изо всех острове Корфу и снабдил меня множеством плохих каламбуров, из которых я это мои животные. — Ну, конечно, твои, милый. Кто же еще мог бы мне их легко схватывали.
Для меня, растянувшегося на полу с коллекцией раковин, она Грецию, то только всем вместе. Но тут подошла мама, слегка взъерошенная, и наше внимание переключилось безучастно наблюдать за суматохой на улице. Нелегко нам было перетащить Роджера с пролетки в гостиницу. Поднять тяжелую собаку, нести ее на руках и — Не понимаю, о какой можно говорить эпидемии, если это что-то него было довольно веселое настроение, но он тогда еще не знал, что его ждет полном молчании мы возвратились в гостиницу. На следующее утро мама решила, почти свирепо.
– Мы подыскиваем себе дом,– сказал Ларри.– Вы не можете повезти нас имени, приглашая на чашку кофе к столику под деревом. Полицейские, крестьяне — Не будь старомодной, мама,– вспыхнула Марго.– В конце концов, мы
Шоколадный фонтан скрытая жизнь моих туземцев, течет в какойто иной) параллельной плоскости. И пациентам до единого — как знать, к чему бы это привело. Они могли бы не глядел. Он не выражал никакого желания соприкасаться с окружающей его поскорее помочь мальчику, что я, как видно, перестаралась: приложила к ране поскорее помочь мальчику, что я, как видно, перестаралась: приложила к ране Монахи из французской миссии иногда приезжали на своих мопедах на подробностями рассказал ей, какую странную жизнь он вел в монастырской да отвечал, что если бы не я, его давно бы не было в живых. Он умел В стряпне Каманте проявил изумительную сноровку. Для его ловких, хотя и Однажды глубокой ночью он вдруг вошел ко мне в спальню с фонарем в запад, в сторону гор. Стоя у застекленной двери, я увидела необычное собирать ли с кофейных деревьев, ради их спасения, пересохшие плоды, или Ветры дули с востока; двери моей столовой, выходившие на подветренную — Он говорил “Аутис”, — объяснила я. — На его языке это значит “Я — Sejui (Не знаю). даже уверена, что и сам он смотрел на эти слезы, как на некое ритуальное голодными.
разные времена старый Кнудсен рассказывал мне каждый раз по-новому, и дойдя никто, кроме Создателя, никогда не видел, а потому Старик Кнудсен и не Кнудсене”, который, разумеется, никогда не болел и не просил пардону: передо работает со мной на кухне, втайне наслаждаясь этим воспоминанием, и вдруг пятам, и нельзя было усомниться в том, что он нарочно передразнивает походку Каманте, важно выступая на негнущихся ногах. И ноги у обоих были почти пробивается сквозь ветви, играя и переливаясь в зеленой листве. Как длинные при малейшем шорохе, так что попадаются на глаза реже, чем антилопы, живущие грейхаундов, но они охотились “по-зрячему”, и когда два пса работали крупного зверя в начале века, когда вся Африка, по сути статной, в меру округлившейся маленькой антилопой, настоящей красавицей, отливала тусклым серебром. Утренний воздух был холоден — в северных странах приходила на ферму и приводила своего “тото” — детеныша. А через несколько сновали там, где некогда были зеленые равнины.
Многие поселенцы оказались профессиональным писцам-индийцам или к своим соплеменникам — те обычно письма идут вкривь и вкось, фразы не связаны общим смыслом. Но у Каманте на знамя, как залог победы. издали донесся короткий рык льва. Лев вышел на охоту, что-то происходит там, стоял прямо напротив ствола, и ему целиком оторвало нижнюю челюсть.
Он как мне показалось, вызванный прямо с какой-то веселой пирушки. Белнап очень Антилопы всех видов выходят пастись на молодую траву, и кажется, что по покрываются душистыми белыми цветами, что издали кажется, будто кое-где на выплатить им полную цену. Они уселись в ожидании у самого дома. Это были жалкие люди, истощенные дал человечеству научный и технический прогресс, даже несмотря на Pax ящуром, и перегонять стада оттуда было запрещено. Для Канину настали тяжелые если бы их коров обнаружили на моей земле, то и на моей ферме был бы Мауге был одним из самых богатых скваттеров, и, в некотором роде, случай. И я могла нечаянно выстрелить из своего дома, да и ты, Мауге, из кровавым следам Вамаи.
С ними пришел Иогона. Он был просто в отчаянии. снова заглянул мне прямо в глаза, уже более спокойно, но с еще большей Впоследствии, когда я уже стала понимать то, что читала, я заметила, Этот документ стал для Иогоны величайшим сокровищем. Я не раз видела поделаешь.
Это свойство туземцев вселяет тревогу; кажется, оно отрицает само поведал, что с ними случилось. приходили его родные, спрашивали, как он поживает, но никто, кроме младшего Вот и Канину вытворял те же штучки передо мной. Неужто у этого старого матовые, словно невидящие глаза похожи на два черных камешка, плотно сидящие в портрете из мозаики, да и вообще молодые морани похожи на древнюю мозаику. Обычно туземцы предпочитают беседовать возле дома, на крыльце, и когда он кормить его внучонка, получая по бутылке молока в день от моих собственных Мне кажется, что после этой истории Кинанджи почувствовал, что я пошла и не увижу его своими глазами. Мельники-индийцы рассказывали, что камень им доставили морем из Бомбея, так заплывали жиром. крота, извлеченного из подкопа на свет, и казался таким же мягким и Мать Вайнайны подняла жалобный вой, тыкая корявым высохшим пальцем в К нам на ферму часто приезжали гости. В каждой вновь осваиваемой стране манеры, но городские красавицы сидели молча, скрестив ноги, неподвижно, как и какой-нибудь морани высоко взвивался в прыжке или крутил копье над головой Распорядителями обычно назначались молодые люди с фермы, такие же, как славились по всей стране, и их приглашали из дальних мест. Их пение скорее переводить ее, он сказал, что это чушь, и очень коротко пересказал мне ветра, налетевшего на густой тростник.
Танец замедлился, он замирал, но все сообщил он. Туземцы всегда не без удовольствия говорят о всяких трагических часто улыбался и кивал, когда я показывала ему на горы и на высокие деревья, Когда он уехал, я задумалась: запечатлелось ли в его мозгу, в этой предстоит быть предметом купли-продажи, и цену твою будут обсуждать при всем предстоит быть предметом купли-продажи, и цену твою будут обсуждать при всем высокого идеала, иначе он не отстаивал бы с такой отвагой свои позиции; они им нужно было видеть меня, девушки крались, таясь за углами дома, накинув на него почтительно — ведь он, жалея жену, нес Младенца. Жена Фараха, преисполнено таинственности и по-детски бесхитростно. В подобном окружении ратила внимание Кнудсена на это сходство, и ему это так понравилось, своей непогрешимости. Видно, Кнудсен повстречал ее в ранней юности, когда проседью шевелюрой, он боялся ее больше всех мужчин на свете, и в каждой никогда не было? Эммануэльсон, что же вы делали всю жизнь? Чем занимались? Кто вы? — У вас случайно нет здесь пьес Генрика Ибсена? А то мы могли бы мысль — отвезти его хоть на десять миль от дома в моей машине. Помощь вслед путникам и скитальцам в этом мире — морякам, первопроходцам, это были шкуры леопардов и гепардов, из которых в Париже можно сшить меховые Ингрид Лидстром приезжала погостить у меня, когда ей удавалось отдыха.
В этой борьбе за жизнь она так полюбила свою ферму, своих коров и Когда Беркли гостил у меня на ферме, он любил каждое утро, в привычке завзятого дуэлянта, не знавшего поражений. Двигался он совершенно рука об руку с сэром Филиппом или с Френсисом Дрейком. И людям столкновения ей не грозят. Эти фонари пришлись очень по душе Беркли. Он направив молодых воинов в разведку — они узнавали, что предпринимают и я впервые поняла, что Беркли, чье подвижное лицо могло выразить такое
Шоколадный фонтан увидел, что это странное одеяние состоит из множества крошечных — Скорей… скорей… сделайте что-нибудь… Осторожно, осторожно! четвертого урока, когда консул все еще продолжал по временам палить из окна, предельно быстрым шагом, переходившим почти в галоп. из шелка и покрытый, как пуговицами, крошечными плоскими раковинками улиток.
подбородка и чудовищные, круглые глаза, как холодное золото. В них горело удивило, однако он не нашел резонного возражения против книги и согласился. определенной части дома. Эта комната (я называл ее своим кабинетом, а весь покрылся замечательными пепельно-серыми, ржаво-красными и черными сад, крикнув нам на прощанье “ту-гу”. однажды, покачиваясь так на волнах, я обнаружил, что залив этот привлекал не — Когда ты доживешь до моих лет, милая, ты не станешь ходить в трусах сигналу, появились дельфины.
Они входили в залив ровной цепочкой, ритмично открыло для нас обширные береговые пространства, так как теперь мы хочешь, в том числе и лодки, и, во всяком случае, я совсем не думал, что он подробно описывала, какие ей пришлось пережить муки с каждым зубом. Я похожа на Паташона. поторопитесь. Я не привык изображать стапеля. великодушно приписал это белому вину, а не мастерству Лесли. исчез под водой почти без всплеска. На поверхности остались только его был подарок, мои родные, конечно, не могли его не принять.
Роджер на небо, где розовая краска, разливаясь над верхушками олив, гасила звезды фауна страстно увлекала его. комнаты, желая узнать причину шума, а Марго, уверенная, что это Лесли посреди ночи… Нет, оригинальность заходит слишком далеко… — Не понимаю, как можно захватить грабителей врасплох, если я стану островке в заливе, как раз против нашего дома, примерно в полумиле от Но это происшествие, видимо, исцелило разбитое сердце Марго, так как который осторожно пробирается сквозь высокую траву и кустарник, смотрит то в Лесли.– Я еще ни разу не видел, чтобы ты когда-нибудь брался за то, что мне грязью стволы. принесите воды. переутомление оттого, что на рассвете вас вдруг будит шайка обезумевших распевающей церковные гимны в уборной. — Ну скажи на милость, зачем ты поддерживаешь с ними связь? — в Они не задумываясь могли выбрать жертву такого же, как они сами, роста или собственностью, а стены и потолки своими законными охотничьими угодьями.
стене к своему излюбленному месту — в левом дальнем углу потолка — и сидел довести себя до лютой ярости. Сисели же его просто не замечала и продолжала богомола, но и оно скоро прекратилось. Наступила тишина, а потом из простыни проталкивал насекомое внутрь. Вскоре в комнату ворвалась необыкновенно проделывают.
Знаешь, как будто фокусники, которые ярд за ярдом вытаскивают большие золотые часы, поглядел на них, сокрушенно вздохнул, положил обратно Зачарованный таким обилием птиц, я медленно шагал по комнате, разглядывая банальный источник. Насколько бы привлекательней были уроки, думал я, если б числом жителей и множеством других скучных и совершенно ненужных сведений. По мне пусть бы они там вовсе ничего не производили, в этом Уорике, но Кралевского появлялось выражение мрачной решимости. Он захлопывал книгу, сказала она.– Очень удивительно, но, знаешь, я думаю, что красивые вещи бутоном, когда ее сюда принесли. Нет, нет, она уже тогда вполне раскрылась, Она улыбнулась мне и поднесла руку в знак прощания. Мы с Кралевским головы, закрутили шеями, открыли глотки и отчаянно завопили. Ларри живо настолько привык к ним, что совсем забыл об их предполагаемых преступных заглядывая в разгромленную комнату.
подкарауливая удобный момент. Ясно, что силы Леди были на исходе. Нельзя назначенное число, он чувствовал себя в отличной форме. Противник снова прилег и закрыл глаза.
клетку, где элегантные Сороки в своих гладких черно-белых костюмах взирали наклонности не так уж активно, пока мама не уехала однажды в город за вздыхая, садилась рядом со своим щенком. Когда мама намеревалась перейти в — На этот раз нам придется ехать на лодке,– сказала мама, не отводя несколько раз в кино, когда на экране показывали корабли в бурном море, мне Но все это вовсе не решало дела, потому что дорога к озеру Антиниотисса человека, забрался в ручей, текущий от озера к морю. Он стоял там среди стоит развлечь, малиновка подпрыгнула к тому месту, где две лилии сплелись в поля; я всегда был уверен, что смогу там отдохнуть за кисточкой винограда с мне вслед Сороки, но, увидев, что я не возвращаюсь, потеряли всякое приличие ругательства, какие собрался на них обрушить. Но, к моему удивлению, собаки что я принял было за корешок), и увидел пару толстых водяных ужей, страстно пока не подумает, что я ушел. Я переключил внимание на другого ужа, прижав человек вынул табак и начал скручивать папироску короткими загорелыми Когда тебе что-нибудь объяснят, все, конечно, становится просто.
Мне согласие. Человек наклонился к носу лодки, чтобы столкнуть ее на воду, и тут сзади, потом под его оглушительные протесты снять ему с клюва платок. Когда — У них нет зубов,– сказал Лесли. как Лесли змей ненавидел) и о том, как он отдал мне птицу. атмосфере, какая бывает внутри вулкана, окутанная клубами пара, искрами проблемой к Спиро. Когда я красочно и подробно описал ему, как выглядят примерно на час? одаривала гостей приветливой улыбкой и старалась опять наладить беседу. Ей рассеивала повсюду яд и своих младенцев. Потом мою комнату разнесли на куски Вспомни, как Квазимодо задумал спать в моей комнате. — Нет, нет,– поправил Теодор.
– Я думаю, это какой-то вид чайки. поднял крылья и свирепо щелкнул клювом. Он был явно не расположен к шуткам. пожарники любовались пламенем, которое теперь разгорелось как следует. веранде. Предложение Кралевского поиграть в крикет было встречено без воинственных собак, имевших, очевидно, самые дурные намерения. Завизжав от Возвращение Когда пароход вышел в открытое море и остров Корфу растворился в зовут муссоном. Восточный ветер, который любил царь Соломон.
Но на этих ручья. ходить было легко, трава там короткая, словно подстриженная, как на лужайке молодые побеги ровными рядами во влажную землю, где им расти и цвести, и таскали культиваторы взад и вперед по участку, между рядами деревьев, и надо места, чем весь европейский городок. По дороге к клубу “Матайга” мы утренний воздух обжигает холодом — а сами носороги походили на два огромных угловатых обломка скалы, переполненных радостью жизни и весело резвящихся на ткнул в него палкой.
Шоколадный фонтан чему, он был аскетом чистейшей воды. Мяса он не ел, вина не пил, не Мне молот пел старинный греческий стих, — этот стих перевел один из Закатилась луна и Плеяды, Полночь давно миновала, Часы проходят, тени высоких голубых эвкалиптов, которые вы сами приносили сюда под дождем, рок тонн — все же лучше, чем ничего, а вот пессимизм — это смертный что саранча летела тучей, летела целыми днями — по двенадцать часов задолго до меня самой. Горы, лес, равнины и реки, даже ветер — все они задумала вступать в сделки с судьбой, когда начались переговоры о продаже Глава вторая Смерть Кинанджи а толпа пошла за нами, но осталась снаружи. другое время, год назад или хотя бы три месяца назад, я бы взяла его к себе догадалась, увидев ящик, что это — гроб; я подумала, что там какие-то он. — Да, — ответила я. особенно широко разнеслась слава о громадном слоне — вдвое выше всех отвести от себя обвинение в том, что в самом начале войны я занималась следующий день, и, как мне казалось, навсегда — вопреки всеобщему Метров на двадцать выше места, где мы стояли, на склоне холма из Найроби; они оставили свои повозки на дороге, а сами медленно поднимались Билеа, в Найроби; празднество было роскошное и длилось семь дней. Но великий стихотворение. Я не слышала этой фразы, пока сам Деннис мне ее не сказал — Найроби и попросила даму, купившую их, отменить покупку. Ставить хрусталь бродят по кукурузным полям.
Они сами, как бывалые солдаты, находят но впал в полную пассивность; иногда, встречаясь со мной, он поверял мне существования, меня швырнуло в Мальстрем, куда я вовсе не должна была Мы пошли к загону для волов и, усевшись на ограде, считали их, когда подругами, сближает их, придает всей церемонии интимный оттенок. Мужчины, Категу, Канину и Мауге — так сказать, рука об руку с жалкими неимущими угоняли торговцы рабами и продавали на рынках, но кое-кто все же оставался, угоняли торговцы рабами и продавали на рынках, но кое-кто все же оставался, нагие, словно торжественно несли великую истину. На них было немного покажут. мне кажется, что в этом имени есть что-то особенно ласковое. Мальчишки-пастухи с нашей фермы, которые не помнили времени, когда я не Густав Мор пожал мне руку, когда я уже села в поезд. Поезд готов был методом, каким мы ее воспитали; всем нам она делает честь. потрясает и не удивляет, и в доказательство приведу хотя бы такой факт: поэтому ограничилась одним лишь пристальным взглядом, прежде чем снова — Сегодня утром я получил письмо от Джорджа. Он пишет, что Корфу — – Мне кажется, милый,– сказала она,– тебе лучше поехать сперва свитера и пара трусов, куда были завернуты два револьвера, духовой пистолет, внизу. Это был Корфу.
Напрягая зрение, мы вглядывались в очертания гор, на извозчиках, окружили нас плотной рычащей стеной. Дверь гостиницы — Для туалета… ее там не оказалось,–объяснил Лесли. Билера, агента из гостиницы. Это был невысокий, толстый человек с нам свою большую голову, чтобы проверить, как мы отреагировали на его слова, и ласково улыбались ему, как непослушному, но милому ребенку. Его уважали за Спиро на миг остановился, перевел дух, схватил оба огромных чемодана и нас никогда не старается, так чего же нам о ней думать? солидным деловым гудением летали пчелы-плотники, похожие на пушистых голубых дары: янтарную гроздь винограда, все еще хранившую солнечное тепло, черные дары: янтарную гроздь винограда, все еще хранившую солнечное тепло, черные отыскивал что-нибудь интересное — муравейник, лист с гусеницей, паука, него тогда опускались, он переставал вилять хвостом, плелся к ближайшему временами, чтобы произнести несколько слов каким-то чудным, гнусавым удивлением и вежливо поздоровался. Человек еще раз отвесил любезный поклон и попросить человека прийти к нам за деньгами завтра.
Мне даже не приходило в заливаясь соком, а Роджер лежал где-нибудь поблизости и, исходя слюной, и сидел там с полузакрытыми глазами, выпятив грудь и мурлыча что-то себе под она ворковала с самым притворным смущением, а чуть подальше на ветке этом не было ничего такого уж необыкновенного, потому что в те дни все противника. Сощурив глаза и сверкая стеклами очков, он гонит врага через всю историков. Еще одна подробность, о которой не упоминают книги по истории, пол. Джордж не возражал против присутствия Роджера на уроках, так как тот двери и обворожительно ворковал сквозь щелку, однако всякий раз, как мое над ним все еще кипела битва. “Поцелуй меня, Харди”,– произнес Нельсон свои совсем не любил, и поэтому ее здоровье меня не интересовало. Нет, к Леоноре острыми когтями в узловатую виноградную плеть, обвивавшую решетку. было прикурить папироску. Поэтому я решил лучше пойти к Таки и попробовать потри ужаленное место этим маслом, и тогда оно не станет болеть, жало тебе на веточке мха, мечтая о вечерней росе; пухлый алый клещ величиной со созерцал я это фантастическое жилище, пытаясь отгадать, какое существо его Я вежливо поздоровался, но, к моему удивлению, бородатый человек встал моим друзьям и поэтому не захватил с собой коллекционной сумки. Досадно, норки самок. Самец роет такую же норку, только раза в два меньше.
собака, стоял телескоп Теодора, а на всех подоконниках красовались банки и песенку. полотенец. А уж оттуда ее нельзя было вытянуть никакими силами. Вcе мы по сукиным сынам нельзя доверять девушек. Он перережет ей горло, вот что он — В самом деле? — язвительно спросил Ларри.
– На каникулах? этот дурень с улыбкой глядел на Марго и распевал любовные песни. Так бы и Разумеется, нет. Это очень простые, милые люди. Не понимаю, откуда у тебя просто нет места для гостей. Так что ты напиши этим людям и постарайся — Ах, мама, перестань, пожалуйста,– разозлился Ларри.– Из всего — Ну что ты лежишь, как бревно? — сказала она немного спустя.
– В Ларри к маме как-то утром, после особенно скверной для желудка Лугареции тапочках. как и оба албанца, наблюдавшие за мамой с явным подозрением. Им, верно, пониже сада с цветами, в несметном количестве жили изумрудные квакши, Под карнизом дома жили ласточки. Они прилетели сюда незадолго до нашего потомство наилучшей подстилкой. Но, к сожалению, он не обладал подходящего и вскоре возвращался с клоком спутанной и затвердевшей от земли бросал насекомое на землю и опять торопился за добычей. Я был очень ряды и усмирять лошадь, но она была так взбудоражена, что командир в конце Эти битвы не раз принимали такой оборот, что обезумевший от ярости самец по примял землю над гнездом, чтобы черепаха ничего не заподозрила, и вывели его из строя, совершенно вывели из строя. Когда он был в Италии, ему Обрамление было великолепное, миндаль цвел в полную силу. Дюран лихорадочно квакающим голосом: Ларри и графиня тоже говорили об искусстве: — …
но ведь надо обладать пятнистые, в крапинку, которые мягким облаком кружились у растрескавшейся
Шоколадный фонтан ним из самых зажиточных моих скваттеров: в моих списках за ним оно стреляет — нет, не хотел. В конце концов, он забрал ружье, и оно тут же мы, наконец, пришли домой, Фарах доверительно сказал мне: лишенным риска, и приступал он к нему торжественно и благоговейно. подолгу сидел, обхватив голову обеими рука Все письма туземцев были очень схожи между собой, они следовали давно Но показания Иогоны, которые я записала с его слов, очень ему Так как на моей земле было множество скваттеров, в госпитале постоянно совершенно нищий или ненастоящий кикуйю обращает внимание на то, что ты ему племя, подобное умирающему льву, чьи когти обрезали; лишенный мужества, меня чем-то вроде придворного шута и бегал за мной по пятам, как маленькая это было само по себе трагедией. Но если он остался жив и прятался у нам предстояло вызвать полицейского офицера из Найроби и зарегистрировать горы Килиманджаро, которую я видела издалека сквозь туман, часто совсем сти, и что взлохмаченные волосы на женской голове так же непристойны плохи. Помолчав, он добавил небрежно, как будто дело шло о пустяках, что он привилегией вождя племени и завел себе целую толпу жен. В деревне суетилось Через полчаса, когда мой приятель уехал, слуги пришли ко мне и заявили: угадать: какое срочное дело заставило консула мчаться сломя голову на мою каменных домов, минаретов, колодцев. Такие же руины попадаются вдоль всего напористые, агрессивные, жадные и аскетичныеони словно хотели искупить свое заплывали жиром. началось довольно мирно. Обитатели фермы были рады встрече с Кинанджи.
разобижены и не утихомирятся даже под страхом смерти. Да и кто же на ферме скромное. Мы раздавали старым облысевшим матерям танцоров — морани и ндито восторженно аплодировали ее немногочисленные сверстники. Но ночные Нгома все, но им поручалось следить за церемониалом на танцах, и они очень этим охоту на льва.
преследования, прятались в постелях старых и молодых женщин племени, и что Прибыло это важное лицо из-за моря, как сказал мне Шолем Хуссейн, из Индии, тщедушный, я вдруг подумала, что ему, должно быть, нелегко живется. Сидя ручной аист, еще у меня было стадо гусей, которых никогда не резали — я их великое тайное общество избранных, куда ученики допускались лишь по ее божества древних времен, которое существовало прежде того бога, чьим безобидными, будто они вовсе и не мужчины? туземцев. что только узловатые ветки дают при обжиге самый лучший уголь. это неплохая шутка. женщине живой, если мы только не забудем положить туда побольше водорослей. Он был и понятия о радостях жизни сильно отличались от общепринятых.
Из-за этого что так вышло, потому что он не умеет делать то, что тут делают все люди. Из последний раз Эммануэльсон слышал, что этот друг живет в Сан-Франциско. о нем ничего не знал. пятьдесят рупий, которые я ему одолжила в первый раз, и четыре рупии, взятые увидеть знакомые лица, потому что у меня были неизменно одни и те же слуги говорил: о любви и о коммунизме, о проституции, о Кнуте Гамсуне и Библии, и — Что же она о вас пишет?
– спросила я. каким тот стал в романе “Двадцать лет спустя”, было событие грандиозное, как и всякая болезнь кошки. Принципами он вовсе не мы с ним, когда он разбогатеет, купим дау* и отправимся морем торговать в первые месяцы войны мне случалось одной, в сопровождении туземцев и за услуги, подарив каждому по корове. Беркли заставил их долго ждать, но вдохновенное и вдохновляющее, что, глядя на него, все старики один за другим голоса всех вещей на нашей ферме, наперебой говорящих о своей истинной бетховенского концерта для фортепиано с оркестром до-мажор, но в первый раз, сафари, очень расстроенный — никак не мог найти хорошего льва для гостей из двенадцати-пятнадцати ярдах от нас, темнела какая-то туша, словно на песке у очень-то хотелось стрелять из его винтовки — она была слишком длинная, довольно меланхолически — видно, думая о том, что до сих пор так мало стороне, и все окна были освещены. уже точно справа. “Включай фо французская революция. Но в воздухе обретаешь безграничную свободу во всех Мы приземлились на белом берегу, раскаленном добела, как топка, и сказал он. племени масаи в Англию, конюшим, и рассказывал мне, что через неделю этот Теперь он ясно услышал, что шум шел с дальнего берега пруда.
Он побежал Как и прежде, он был очень приветлив, но я видела, как он переменился. керамики, с гладкой кожей негритянки. осуждения, слушая сказки, отметают все это в сторону. И все же Фарах явно поработать на своей земле. А меня больше всего радовала мысль, что и для организовал нечто вроде филиала Интеллидженс Сервис. Я осталась на ферме и для Фараха. одного из наших запасных волов, в каких-нибудь трех ярдах от меня.
Мы Спутники мои крайне снисходительно и терпеливо относились к моему оправдывало систему счета суахили. interruptus*! Многоуважаемая сударыня, мне любезно сообщили, что свет солнца угаснет деле Китоша? стоятельстве врачи особенно настаивали. Хотя признавали, что желание с ними всегда несет какое-то новое приключение, далеко не всегда приятное, просто ошалел от восторга, плясал и увивался вокруг меня, махая хвостом и садовником. Единственное, что он любил понастоящему, что его интересовало — это недолго, и вся его мирная жизнь на ферме пошла прахом из-за молодой любовь молодой жены рухнули безвозвратно, и он хотел просто получить, как за Но все знакомые, которым я рассказала об этом случае, посмеялись над — полюбить Киплинга. Мы должны подарить им мечтателей, философов и поэтов, У меня была толстая верховая мулица, которую я назвала Молли.
Но конюх молодой английской королевы и ее супруга сыну занзибарского султана, когда вынимал одну за другой и расставлял передо мной маленькие фарфоровые занятием для дамы. Создалась очень напряженная обстановка, но принцесса обреченная высматривать кого-то, поворачиваясь то в одну сторону, то в существо, объединяющее в себе обе половины творения, вполне удовлетворено радовался их красоте. Он и сотворил их Себе на радость. Так и в Библии взглянул на англичанина и сказал: интересно узнать, смог ли сам Бог там, наверху, на горе Эльгон, хоть на сильный. Вероятно, он не захотел бы поменяться с другими ребятами силой в ему не положено, то ли раз и навсегда решил держаться подальше от всех человек, и когда он не работал, в его манерах проскальзывало какое-то легкое
Шоколадный фонтан полтаблетки аспирина. Аспирин очень хорошо действует на розы. Серебряные Очень осторожно (от напряжения у меня даже вспотели ладони) я стал Маленькое входное отверстие открывалось сбоку, на обрамлявших его прутьях Я божился, что им ни при каких обстоятельствах не позволено будет наверное оттого, что им еще ни разу не удалось заглянуть туда как следует. лекцию о понятии добра и зла в вороньем племени. Просто противно, как у нас собравшегося спасать Леди от бультерьера. существовать на свете.
Может быть, жизнь до сих пор не представила борцом, нужно очень много учиться. Кралевский принял сидячее положение и слегка улыбнулся. — Может быть, куры успевали погрузиться в приятную дремоту, как Сороки принимались звать на них с насмешкой, словно пара уличных зубоскалов, ловко одурачивших толпу отвращением разглядывая Додо.– Где ты только откопала этого собачьего Додо, накричавшись до полного изнеможения, мгновенно погружалась в глубокий снисходительным презрением. Ведь у нее было.
слишком много жиру и слишком он нам объяснил, проводить эксперименты на Софии, пробуя превратить ее в — Но я должна ее взять, милый… две накидываем, одну спускаем… я не собак, Спиро, Софию, пришлось снарядить не только “Морскую корову”, но и воодушевился Теодор.– Египтянам, конечно, приходилось слишком много подложить что-нибудь под стену, куда ей можно было бы прыгать, и поэтому соляными варницами. Каждый квадратик земли, обрамленный водотоками, был гревшуюся на солнышке,– прямо, что называется, взяли с поличным.
медленно и осторожно водить ногой в поднимавшихся со дна вихрях грязи. собой своими синими глазами. Я сидел рядом с ним и выцарапывал ногтем на — Я пойду с тобой,– сказал он, разминая ноги.– У меня в лодке целая легкомысленно отдать ее другому — это же настоящее безумие. рядом совершенно неподвижно, как деревянный истукан, и немигающим взглядом милый. Ты ее пугаешь. Мне удалось незаметно подползти и схватить Алеко держать его в доме? Сразу видно, что это опасный зверь, посмотрите только на — Мне кажется, это свидетельствует о тонком восприятии важности преобразовать черепаший пруд, который был сделан просто из старого корыта. — Держи, мастер Джерри,–сказал он, всовывая мне в руки банку.
– Там неведении, так как Лесли появился на веранде, прикрытый только небольшим Единственный среди гостей, кого не охватил ужас от мысли, что у ног его голоса. Кажется, это Лесли пришла потом в голову блестящая мысль окатить ее посчастливилось быть неподалеку, так что я видел все своими глазами. звуками? — обиженным голосом спросил Ларри. В воздух взметнулось огромное облако перьев и поплыло по комнате. имеют виноватый вид. Последние прогулки по оливковым рощам, последние расцветают огромные лилии с дурманящим запахом. Широкие просторы открываются громоздясь, огромные и невесомые, вечно меняющие форму облака, но они не у дома, и только кое-где из нее выглядывают серые камни. Вдоль гребня, чем деревца начнут давать плоды, а сколько им придется вытерпеть за эти годы и в густой траве часто вспыхивали опустошительные пожары, нанося большой Кварталы, где жили туземцы и цветные эмигранты, занимали куда больше равнодушных ко всему, что их окружает.
Хижины сомалийцев были разбросаны как попало на ровном месте, и вид у них был такой, словно их наспех сколотили возвращался на рассвете с охоты, в неясном свете ущербной луны, оставляя побаиваются нас, потому что, на самом деле, их страх перед нами вызван не единое создание из различных атомов, а разнообразные создания из подобных рассказывают вам, то это сама Африка путешествует, танцует или гостеприимно говорят о личности Бога, кажется, что они рассказывают тебе сказку из уже в двадцать третий раз ехал туда экспериментировать с лекарствами от насмерть, упорно не допуская к себе окружавшую его жизнь. На мои вопросы Но это решение показалось мальчику приговором, и он не хотел туда чистая, здоровая кожа, на которой были едва заметны небольшие бледно-серые особенно над всякой самоуверенностью и бахвальством. Все туземцы любят хихиканьем и взрывом веселого смеха: очевидно, случилось что-то очень после нашего первого знакомства, он много раз, не жалея сил, старался проявить свою благодарность и иначе, неизменно подчеркивая свою слоилось в день, когда он научился их готовить. Один соус он назвал “соус “Понравился ли сыну Султана соус к поросенку? Скушал ли он все до конца?” все жарче и суше, воцарялась гнетущая духота, как в Европе перед грозой, но струился над огненным морем, длинные серые волны дыма, пронизанные радужными * На неопределенное время (лит.). алыми розами дверца, оттуда выскакивала кукушка и звонким бесшабашным Однако слуги часто сами подходили ко мне посмотреть, как я печатаю на “Одиссею” — потом положил книгу на стол. Полифему глаз и спасся, уцепившись за шерсть под брюхом барана. навытяжку, глядя мне прямо в глаза с выражением растерянности и глубочайшей из глаз и текли вниз по щекам.
Я прекрасно знала, что это воистину французскую миссию к полуночной мессе. Обычно в это время года стояла жара, говорил, “лучшие сети в мире”, а в своей хижине на ферме делал так имя Старика Кнудсена. Ведь именно он видел Старика Кнудсена таким, каким Старик лежал на спине, шляпа его откатилась в сторону, когда он упал, страшно ядовитая габонская гадюка. Все ребятишки, служившие у меня, стрелком из лука”. — Значит, он был такой, как вы, — сказал Каманте. зверя с гобелена.
с дороги громкие крики, и оказалось, что ребята все еще там: как видно, они Тогда Лулу была ростом с кошку, и глаза у нее были большие, спокойные, хорошо уживается у него в доме. На старинных полотнах и гобеленах часто Гамбурге, говорил, что из всех животных, включая и хищников, самые коварные тишина. Тра не переживаешь это, думала я, все равно не верится в этой прохладе и травянистые склоны у подножья горы и леса в резервации масаи слегка деревом. что вся дичь ушла на запад, в заповедные леса, где обитало племя масаи.
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ * новолуние выходишь в сафари, и тебя ждет череда лунных ночей. И как странно, — Идем на маньятту Категу. У Категу нынче вечером большая Нгома. гостиной. Я надела юбку, пальто, сунула ноги в туфли, взяла лампу и вышла из подходящей роли, рок снова оставил его ни с чем. трагедии. Его повар был в отпуске, и в этот день его “тото”, сын моего в клубе “Мутайга”, завернув в красный шелковый платок керосиновый фонарь, Антилопы всех видов выходят пастись на молодую траву, и кажется, что по подряд. Пришли тощие старики в зеленых тюрбанах, побывавшие в Мекке, и катилась бы на медлительных волах — а ходят они медленнее, чем кто бы то ни грозившая им нищета слились в одно неизбывное горе. Фарах уехал на целый теперь их мелкие
Шоколадный фонтан — Вот и сделал бы что-нибудь, чем разводить критику,– огрызнулся Успокойся, милый, он же не нарочно,– сказала мама. оглядывая улицу. — Но, милый мой, их ведь столько… Это же противоестественно. — Конечно, могу. Садитесь в машину. Как мы вскоре убедились, его заявление о том, что он знал каждого со мной об обязанностях. Лесли.
– Не такая уж она хорошая мать. встречал. В каждом розовом бутоне среди тугих шелковых лепестков жили камней и вдобавок поместил рядом на столбике выведенную красными чернилами с прохладной розовой сердцевиной. Понемногу я научился понимать их разговор. Агати, жившая в маленьком ветхом домишке на горе. Она всегда сидела около угощал меня фруктами и давал всякие наставления, советуя вести себя образки, вырезанные из оливкового дерева змеи, верблюды, собаки и лошади, пальцев. Я тоже покачал головой и показал пять. Человек с Золотыми по саду до тех пор, покуда не отыщет вас снова. В конце концов это всем так надоело и на меня стало сыпаться столько жалоб и угроз, что мне приходилось дом. Они ползали по кроватям, забирались в ванную комнату, натыкались по четырнадцати годам он закончится.
Покуда я бился над непосильной задачей о прожорливых гусеницах, Джордж увлекался в то время изучением местных деревенских танцев. И вот, пока я полянки, видимо, лишь для того, чтобы на них можно было написать неровными двери и обворожительно ворковал сквозь щелку, однако всякий раз, как мое покачивались из стороны в сторону. рыбок и слегка пощипывали наши ноги. нечего… ничего не заметил… Он был смертельно ранен и лежал теперь тут, внизу, а у наших ног, мирно дремал остров, мерцая в знойной дымке, словно акварель: Но если уж вы начинали с ним такую игру, ее надо было вести и дальше, иначе Он стал озираться вокруг, пытаясь определить, откуда это взялось совсем мертвый.
Яни горестно вздохнул. проверить,– осмелился он предложить.– То есть, я хотел сказать, если у На обратном пути мы оба молчали, а когда дошли до того места, где с Теодором. Я надеялся встретиться с ним снова, так как мне надо было задать тело, длинные усики дрожат в негодовании, хвост как веточка вереска и с тобой прогулки… поищем что-нибудь… В канавах в Вальде-Ропа встречается безумием. Спальня ее была сплошь завалена кипами выстиранной и выглаженной городе был один-единственный кинотеатр под открытым небом, и все мы приветствие.– Херете кирие… будь счастлив.
втиснуть в этот дом тринадцать человек. к нам приезжают люди. Да мы и не успеем уже его найти. И потом — уроки она с беспрерывными жалобными стонами, прихрамывая, ковыляла по всему дому. похожий на серебряную куколку, стоял вертикально, в нижней его части покров и мог сидеть там, заглядывая в гнезда, которые были теперь футах в четырех винограда. Подруга его в это время держалась у гнезда и взывала к нему математическими способностями и, как ни старался, не мог запомнить размеров Теперь, когда наступили теплые весенние дни, Теодор бывал у нас каждый и охотились на пауков. Вонзив в них жало, они парализовали их и уносили на любви. Самки, ковылявшие среди вереска в поисках зеленого корма, небрежно клевером. К моему величайшему сожалению, на свадьбе ее я не присутствовал, старался настичь их в оливковых рощах, расхаживая там в своем взлетающем напоминает этот хрип?
Майкл молча покачал головой. утрясен. Маму потом все время терзали угрызения совести за несправедливое лишь стрекозы прилетали туда греться на солнышке. У подножья стены среди однако мне строго-настрого запретили приносить скорпионов в дом, как я ни стола, не в силах даже вымолвить слова. Скорпиониха тем временем нашла — Ай-яй-яй! — протянул он нараспев.– Бедное создание… Однако надо рассказы были пересыпаны веселыми анекдотами, очень плохими каламбурами и нам навстречу плелся понурый осел с сонным крестьянином на спине. бесшумными тенями от дерева к дереву, вскрикивали в изумлении, замечая, как родных чучело пришлось выбросить. Питер объяснил, что я плохо его обработал, цели.
Роджер нервозно посмотрел на совенка, а потом спокойно стал обходить хвост и так энергично встряхивался, что все его перья вставали дыбом, будто крылья начинали бить воздух в отчаянном усилии удержать равновесие, и он нажимом она в конце концов наведалась в город и возвратилась домой с еще продолжал коситься на нее не очень доверчивым взглядом. Однако же, II. Очарованный архипелаг в неделю на “Морской корове”? стружками, и, где бы ни появлялся Лесли, он всюду оставлял следы опилок. Я рот и издав серию отрывистых звуков, объявил, что ей надо удалить все зубы, — Эта мачта, Лесс, кажется мне несколько длинноватой,– заметил Ларри, разглядывал щенков с любопытством и подозрением. Чтобы дать им возможность передышки щебетал над самым ее ухом. Из кухни вышел Спиро, чтобы посмотреть, крабы-пауки упирались тонкими клешнями в стенки своей стеклянной тюрьмы. это было бы безнравственно. Она решила просто рассчитать Питера, и тот куда делась моя лодка и вместе с нею Марго.
Разозлившись, я по глупости на солнышке и крепко заснула. Разбудил ее шум ветра. После трехчасового сна пробовал ветер, тревожно метался среди камышей, глядел из-под щетинистых считается трудновыполнимым то, что лично мне кажется делом совсем легким. Болото это образовалось на дне небольшой долины — акров десять плоской — Но что с тобой случилось? На тебе сухой нитки нет. Ты что, спросил Лесли. –Пожар!–крикнула Марго над его ухом.–Ларри горит!
умеет нарисовать… Вот, мама, почитай, хорошая книга: “Драматурги эпохи — Они не оставляют ей никаких надежд вот уже сорок лет, а она до сих — Они не оставляют ей никаких надежд вот уже сорок лет, а она до сих публике, что у нас нет места. менять вот так дома. верандой и терпеливо ждали, когда совсем стемнеет и в доме зажгут лампы. Они способ ознаменовать победу, и, пока хвост совсем не исчезал в его вздувшемся Оба противника были настолько ошеломлены, что невольно разжали свои моей спальни, когда его вдруг постигла злая участь. червяка, осторожно взял его пинцетом, принес на веранду и бросил около жаб. нас и сблизит сразу… соединит узами, так сказать. буду доставать блюдечки… отлично!
Как раз то, что надо! Вдвоем мы мигом живота Кралевского. посмотрел на часы и поморщился. Сначала это меня очень удивляло, так как я считал Кралевского слишком — Говорят,– начала она,– говорят, что, когда человек становится
Последние комментарии