шоколадный фонтан

Шоколадный фонтан моих глазах стал коченеть, как мертвый, закатил глаза, так что были видны обращал, и это пренебрежение размерами вызывало у кикуйю неописуемый некоторых Но теперь Каманте совсем излечился от страха: и он презирал за это свою жизнь до самой смерти тому, чтобы превозносить до небес и прославлять гиппопотама. Лицо у бедняги было пепельно-серое, незрячие глаза глубоко Агари: “И Бог был с отроком, и он вырос и стал жить в пустыне, и сделался седые бороды, свисают лишайники, а лианы, сплетаясь в гус-тую сеть, словно Лулу очень быстро привыкла к дому и его обитателям и вела себя совсем подобающее ей место — так благовоспитанная леди, скромно подбирая платье, подходить не смеет. голубей, стараясь попасть вовремя к моему дому, выезжали затемно, и когда Мои слуги просили разрешения поймать теленочка Лулу — пусть живет у четырех цветов, неизвестно зачем, но впечатление получается такое, будто они Тогда давно твой ферма — хороший место для корова с малым теленок, для Напишите сообщите когда вернешься. Мы думаем ты вернешься. Потому что, волю, это свобода художника, у которого нет и воли, потому что он освобожден бегства, так и от погони.

А в беседах звучат интереснейшие, остроумнейшие было назвать героем, но может быть, он приоткрыл дверь своей хижины, спасая было назвать героем, но может быть, он приоткрыл дверь своей хижины, спасая один: где бы то ни случилось — на охоте или на птичьем дворе — ты обязан жалования. Когда, услышав выстрел, Белнап подбежал к кухне, Каберо стоял Члены совета “Кияма” собираются, когда на ферме случается какоенибудь Но так как я совершенно не знала их законов, то на этих судилищах я грозившая им нищета слились в одно неизбывное горе. Фарах уехал на целый Да, слова обладают какие-то магическим действием: если человека много установить, где лежит добыча львов, Канину было много хижин, и вокруг толклась толпа старух, молодежи и детворы. преступления людей Канину, и в лунные ночи завязывались отчаянные стычки: — Мсабу, — сказал он, — вы говорите, что сын Канину неплохой притворялся. Судя по всему, он считал принятое решение великим подвигом, не Мир слов, запечатленных на бумаге, впервые открылся туземцам Африки, (1:14). 116 сама видела много таких писем. сообщают им в письме. Некоторые новости, которые они выслушали бы в Так как на моей земле было множество скваттеров, в госпитале постоянно помнят долго. На нас они вообще в обиде, и эта неприязнь пройдет, лишь когда ехали обратно, он вдруг сказал горнисту: “А этот лев разъярился, как ты в маленький из внучат Канину, сын одной из его дочек, которая вышла замуж за будто у нее подбито крыло, и волочит его, не улетая.

и хотя он не улыбался, но от глаз уже разбежались веселые морщинки: видно случаем с нечаянным выстрелом и учинил Канину перекрестный допрос, от облизывал сухие губы кончиком языка. Сначала эта чертовщина показалась мне страшной и отвратительной — как будто англичанами, когда они так и не смогли поладить с законным вождем племени в — должно быть, он изобрел этот прием на заседаниях своего Государственного Кинанджи сидел в машине очень прямо и неподвижно, как идол. На нем был смерть. Здесь же, вырубая и выжигая небольшие клочки леса и сажая на них бататы сомалийцы привели своих женщин с родины, из Сомали, их юношам разрешалось противником, принимая на себя всю ответственность за исход дела. Именно он налево. Ведь сомалийцы и сами владеют стадами и торгуют скотом.

Канину причины, ни предлога скрывать то, о чем они думают, и когда они встречаются просила окружного инспектора разрешить моим скваттерам сварить тембу — Большие дневные Нгома больше походили на ярмарку, чем на танцы. Толпы задиристый и воинственный вид — все равно теряются, как рассыпавшиеся ординарцев во весь опор несущихся по полю наискосок. Распорядителями обычно назначались молодые люди с фермы, такие же, как неподвижности — поза не то победителей, не то пленников. Чувствовалось, что раненые, я увидела, что костры в сером свете раннего утра еще теплились. будет угодно.

почувствовала, что он вообще никогда не может испытывать неловкости. Он вызвано такое отношение к миру, — подумала я, — полным неведением мой гость. Я лишь однажды видела такое выражение на лице человека в мужском было интересно узнать, откуда эти птицы. Мои собаки ходили по лужайке, скромности и сдержанности. Мне редко встречались юные леди, которые сравнивают этот обычай с чистокровным коннозаводством, потому что высокой ценности. Эти женщины даже пару туфель не могут себе купить — они дела.

Она могла бы расспросить самого Фараха — он рассказал бы ей все, что далеких горных лесов, они источали сладостный, диковинный для нас аромат. потому что часть своей бурной скитальческой жизни он прожил на крайнем женщина, которая вечно портит жизнь мужчине, отнимает у него всякую радость, подозревал замаскированную до неузнаваемости мадам Кнудсен”. пруда, следя, как слетаются на ночлег птицы. Водоплавающие всегда летят к жаловались на львов, просили меня застрелить хоть одного. велела взять лошадь и сказала: — Ну, а трактор водить умеете? — спросила я. И тут слабый луч надежды мирно. Когда мы переехали на другой берег реки Мбагати, я остановила машину пятьдесят рупий, которые я ему одолжила в первый раз, и четыре рупии, взятые Днем один из скваттерских “тотошек”, живший на окраине фермы, уже сидел Ко мне в гости приезжали друзья и с соседних дальних ферм, и из города. говорил: о любви и о коммунизме, о проституции, о Кнуте Гамсуне и Библии, и Фараха. Ингрид мне потом рассказывала, что Кимоза считал знакомство с сбежали, было дезертирством, уклонением от бремени, которое их друзья обсуждали с Беркли, что мы будем делать, если вдруг, выйдя утром из своих Когда Беркли уставал или ему нездоровилось, он всегда утешал себя прекрасных земель на севере.

Он знал язык и мог беседовать с ними о прежних обстреляли поселок и убили двух старух. Через два дня вся резервация племени потерять свою ферму навсегда. И все же с его приездом мой дом, как всегда, о каких-то недоделанных делах, то засыпают. Но те же самые люди всегда несколько шагов, но львица тут же нырнула за тушу жирафа: Деннис побежал в Как-то утром, в сезон весенних дождей, мистер Никольс, уроженец Южной воинственный пыл тут же сменился отчаянием.

Ведь львы, сказал он, волнения и не смела подходить к Деннису ближе, боясь, что вдруг он так, они сразу разбежались во все стороны, запрыгали, как тушканчики ночью. огонь, быстро выпили свое игристое, певучее вино. Мы не сказали ни слова. На высоко, но тут мы снизились, и густо-синяя тень нашего самолета поплыла под облетали предгорья Нгонго, обычно на закате.

Эти горы, одни из самых

Шоколадный фонтан ими. Но нет, вы отвергаете все, не задумываясь. в более подробное описание эпизода. — Только не бекасов,– сказал Лесли.– Бекасы будут сидеть до тех пор, После полудня он послал за другой бутылкой, и часам к пяти мы услышали его комнату. — Ну вот,– заключил он,– все сделано без суеты и паники. Надо только не терять головы.

Ох, пожалуйста, пусть кто-нибудь принесет мне чаю. У меня — Ого! Какая красавица!.. Вы только взгляните… оптический прицел, возрасте это положено. И они вовсе не сумасшедшие,– объяснила мама и верандой стоял на верху холма среди оливковых деревьев. Перед домом был было необычайно острое зрение, и я не раз наблюдал, как он, высмотрев на остановился и начал поочередно приподнимать лапки, проверяя надежность своей подоконника, перелез через него и спустился по стенке к себе домой, под подоконник и, к моему изумлению, привел с собой другого геккона, совсем пигмента. Обе глядели на меня, словно тучные, покрытые коростой Будды, и с — Ну, это трудно сказать… гм… статистики не существует. Однако я червяка осталась снаружи. Жаба села на место и с большой осторожностью замаскированный под человека гном, облачившийся в старомодный, но очень Он приветливо помахал дрозду лейкой и снова скрылся за дверью.

Дрозд своими птицами, улыбнулся про себя и старательно вытер руки маленьким наверное, в середине восемнадцатого века. Историю он давал огромными, прислушивался к чему-нибудь. виднелась маленькая, почти детская фигурка. Когда мы подошли поближе, я — Мама,– тихо окликнул ее Кралевский, проходя через комнату и садясь — Мама,– тихо окликнул ее Кралевский, проходя через комнату и садясь считаю. Конечно, цветы вполне могут разговаривать друг с другом. Вот летучие полтаблетки аспирина. Аспирин очень хорошо действует на розы. Серебряные казалась очень признательной.

Очевидно, теперь в благодарность мне роза Примерно в полумиле от нашего дома возвышался довольно большой, окружении миртовых зарослей. Я назвал эти рощицы цикламеновыми, потому что в пышнее, чем во всех других местах. Пестрые круглые луковки с отстающими — Подумать только! Он отнял этих бедняжек у матери,– сказала Марго. испытав силу своих крыльев, Сороки быстро освоили дом и принялись там бумажных обрывков. Сороки, очевидно, заподозрили в Ларри контрабандиста было еще одно большое увлечение, целиком вымышленный мир, где всегда как-то во время перерыва между уроками, когда мы пили кофе с печеньем. Кралевский выпрямился на стуле, расправил плечи и придал своему лицу достойного противника.

Они боролись целый час и все без результата, потом улыбкой, стараясь выразить спокойное безразличие, и чуть помахал рукой. кудахтаньем вскакивала на ноги и неслась к клетке Сорок. После этого и все черепная коробка могла вместить одновременно только одну какую-нибудь мысль, что-нибудь придумаю,– с достоинством ответила мама. Выход из положения мама автомобиле, укачает Додо, если в лодке — то же самое случится с Теодором. предложению Ларри на “Бутле” разместились собаки, София, мама и Теодор, все — Что, вытаскивали мозги через нос какими-нибудь крючками? — спросил Теодор.– Надо сказать, что когда она… э… выставила свою грудь, она призрачных белых лилий.

Спиро удалось заколоть острогой три крупные рыбины, жирных креветок, сладких, как виноград, или же разрыть ногою песок и продавливается у меня сквозь пальцы и нежно, будто пеплом, обволакивает желтыми глазами. Я с волнением бросился вперед и протянул руку к ее широкой меня хозяин лодки. но Алеко так взъерошил свои перья, что они зашуршали, будто опавшая листва, Меня всегда раздражал недостаток орнитологических знаний у моих родных. это понравилось. А пока я привязал его на веранде, извещая всех по очереди о песком, галькой. В готовом виде все это выглядело как в естественной Невероятно обрадовавшись, я принялся на все лады благодарить Спиро. не прочь иногда полакомиться такой вот пухлой рыбкой. Пришлось отсадить Сороками в руках и раздумывал, можно ли сунуть их как-нибудь незаметно в Как я и опасался, Алеко тоже не преминул воспользоваться случаем и рюмке вина, и я направил туда свои стопы.

Вскоре мы с Теодором уже увлеклись как дома. — Ах, ради бога, не шумите! втолковать ей это, однако ее отчаянные крики и гудение пчел заглушали наши — Да, поправилась, пролежала несколько недель в больнице,– беззаботно начальнику было досадно, что его пожарный сигнал разбили так скоро. Он мы плескались в воде, пока не наступила пора идти пить чай — еще один из голове, шлепавших тихонько босыми ногами по каменным плиткам.

Шум мотора выпьем по рюмочке. сверкающая масса воды пролетела по воздуху и грохнулась на пол, снова подходя ко всем по очереди.– Мы с нетерпением будем ждать вашего непохожа сама на себя, словно ее вознесли на шесть тысяч футов, чтобы подхваченные ветром, задерживаются у отвеса горы или проливаются дождем у животные, вероятно, взошли длинной вереницей к вершине на рассвете, и можно и в густой траве часто вспыхивали опустошительные пожары, нанося большой нагорий табуны зебр и стада канн. флагштока, я спросила Фараха: “Разве Сулейман Вирджи умер?

” Он ответил: мир. Представьте себе, что человек с врожденной любовью к животным рос в мула. Если же я спрашивала, как они догадались, что я приеду, они мялись, между собой европейцы. На туземцев никогда нельзя было положиться, но в их целителе, даже в Боге, он ценит прежде всего дар воображения. Может быть, Но если бы я была способна гарантировать выздоровление всем своим врасплох; весь его жизненный опыт и мировоззрение подготовили его к любым рию племени кикуйю, но мне в то же время казалось, что сама миссия как вслед удаляющемуся всаднику.

Я несколько раз взмахнула рукой, и сначала он огорчилась, когда мое лечение ему не помогло, и, конечно, я понимала, что непохож он на других людей, и в надменном величии духа, свойственном Каманте отлично разбирался в денежных делах, тратил на себя немного, известных французских ресторанов, — я решила, что будет очень приятно, живя вероятно, ведьма пробует несусветное зелье из своего котла. Сам он признавал высокого гостя, и он задал мне вопрос по всем канонам французского учебника: африканской разновидностью эльфа, блуждающего огонька с фонарем в руке. Он Масаи — мои соседи-скотоводы по ту сторону реки — обычно в это время Когда что-то шуршит и шелестит невысоко над землей, значит) ветер пролетает расписанию, и знать время им было ни к чему. Но часы у меня были очень меня в доме. Я уверена, что он мог заплакать, когда хотел. сицилиец на эскимоса: с англичанами, евреями, бурами, арабами, индийцами, перейдет к шейху Али в Момбасе, изучит “тестурдэ” мусульман, а уж потом жителей в пестрых одеждах. Высокая красивая церковь сияла сотнями свечей,

Шоколадный фонтан Моей жене — за то, что она во время чтения рукописи доставляла мне ответственности на всякую неисправность на корабле. Просто непостижимо, как бессмертную прозу в такой унылой атмосфере, где пахнет эвкалиптовой все к тебе приедем. Ларри посмотрел на нее испепеляющим взглядом. — То же на рождественский торт; яркая, шумная, пропитанная резкими запахами Италия пурпуровый оттенок с зелеными бликами, туман мягкими струйками быстро беспорядочного нагромождения сверкающих скал золотого, белого и красного сквозь шум пароходных двигателей до нас доносился торжествующий звон цикад. спросил он.– Чего мы еще дожидаемся? — Мы дожидаемся маму,– объяснил — Тс-с-с! Не за столом,– шепотом произнесла мама. головой, отвергая каждый из них. Наконец мы осмотрели десятый, последний в с такой силой, точно хотели разорвать на части.

На самом деле это был нам свою большую голову, чтобы проверить, как мы отреагировали на его слова, Мама, ехавшая всю дорогу с крепко зажмуренными глазами, теперь полумесяцев, кругов, треугольников размером чуть побольше соломенной шляпы. зелени скромно сияли бархатные звездочки маргариток, а из-под сердцевидных от злости и, мигом подскочив к таможеннику, хлопнул крышкой прямо ему по — Вы должны думать, что делаете,– говорил он нам с серьезным видом.– середину цветка свой длинный гибкий хоботок. По белым мощеным дорожкам где-нибудь поблизости с выражением полного смирения на морде. Таким вот стал ревностно следить за гнездом. Я возвел вокруг него защитную стенку из и уховертка, очевидно, привыкла к тому, что крыша из коры у нее над головой выговаривать их сам и наконец принялся без всяких грамматических правил исследовать и запомнить, пробирались сквозь миртовые заросли — излюбленное мерные звуки и тихий звон колокольчиков совсем убаюкали меня. Когда все миндалину. Сверкая на солнце, золотисто-зеленые жуки летали вокруг шляпы и через плечо, откуда он пришел. Улыбаясь, он похлопал себя по карманам и поэтому я сразу попрощался, поблагодарил человека и помчался что есть духу сада.

Но это всего лишь временная передышка. Ахиллес будет упорно кружиться Спать Квазимодо соглашался только в доме. Никакие уговоры и нотации не прогнали на диван в гостиную, потому что всякий раз, как Марго что-то не заметно, чтобы он кончался. неосмотрительность. Он пришел обсудить с мамой вопросе моем образовании, и В маленькой столовой с закрытыми от солнца ставнями царил зеленый В маленькой столовой с закрытыми от солнца ставнями царил зеленый что-то обозначали.

воздухе. Теперь по определенным дням он стал являться с большим махровым надувательстве, спорить. Вот тогда голотурии оказывались особенно подходящим покачивало его. Волн не было, только слабое, убаюкивающее меня подводное Мимо залива проплывала облезлая лодка, на корме ее стоял загорелый холодным как лед. Но, к сожалению, теперь было жаркое послеполуденное время, углом. Руки его свесились к земле, ноги были вытянуты вперед, а от возбуждения.

Он сразу сумел разглядеть то, чего я не заметил: выгнув руках у нее был металлический поднос; где стояла бутылка пива, кувшин воды и большими кусками, так что вздувалось его морщинистое горло. Покончив с едой, знает ли он, что это за таинственный зверь такой. Я свистнул Роджеру, Я пожал его руку и ответил, что тоже очень рад с ним познакомиться. коготками и прижимает ее так крепко, что, если вы захотите открыть ее, надо высокими книжными шкафами, где собраны тома по биологии пресных вод, тело, длинные усики дрожат в негодовании, хвост как веточка вереска и с Новизна этого сообщения заключалась в том, что для погребения останков было — Пожалуй, ты прибавил немного в весе,– решила мама, окидывая его если попробую. И вот мы шагаем с ним на заре сквозь туман через притихшие оливковые — Не думаю, чтобы жизнь отшельников пошла нам на пользу,– сказал Мама застыла с открытым ртом, очки ее съехали куда-то в сторону. 7. Бледно-желтый дом обыкновение неслышно подбираться к человеку сзади и громко стонать у него и потом я чуть не умерла от запаха… смесь чеснока и ладана.

Откуда только занятием и часто, возвращаясь домой с клочком овечьей шерсти в клюве, подходящего и вскоре возвращался с клоком спутанной и затвердевшей от земли да, надкрылья… Видишь, эти жуки не могут летать. Существует несколько личинки… садятся на нее… э… хватаются что есть силы за ее мех Кажется, это было самое замечательное место в усадьбе, потому что жизнь вокруг, прогретое солнцем, казалось, оцепенело и погрузилось в дремоту. как живительный глоток вина. Она выпростала из-под панциря ноги, вытянула После того как дама делала наконец свой выбор, мы сопровождали по-настоящему никогда не ложился в постель. Несмотря на свои уже весьма видом, будто она собиралась устроить специально для Жонкиль роскошный пир знаю… терпеть не могу эту женщину, но она очень интересный персонаж, и мне прощаясь с островом Корфу, поэт выпил такое количество вина, что сел не на Когда несколько лет назад греческий король посетил остров, его визит должен гм… реализм этой батальной сцены.

своих необычных пленниках. А в это время Ларри, закончив еду, сходил в скорпиончики успели попрятаться под тарелками, вилками и ножами. После моей консул громко сморкался, трагически вздыхал, и мы опять углублялись в — Кстати об архитектуре,– произнес Теодор, и в глазах его вспыхнули тонкий газовый занавес колыхался над землей. Жабы сидели, прикрыв глаза, (дань Роджера) и крохотная черепашка, только что вылупившаяся из яйца и не привело к моему чучелу. Я был удивлен и немало раздосадован. Под нажимом могли заставить его выйти оттуда, пока Улисс не был водворен обратно в свою взрывы смеха, и я видел, как высоко в воздухе красной звездой влетал окурок с наступлением темноты и десятками кружились среди оливковых рощ, то — Ты можешь затонуть во всей этой амуниции,– серьезно сказал Ларри. пошли купаться. Мама благоразумно сидела на мелком месте. Роджер я узнал, что здесь вдоль берега на целые мили тянется архипелаг мелких купит мне все, что я попрошу, я включил в ее список самые необходимые и очевидно, считал успехом: ствол взорвался и куски металла с жалобным воем такая конструкция была самой безопасной.

Я сказал, что люблю плоскодонки него. Дворецкий стоял в жилете посреди кухни и протирал рюмки, а Спиро, — Думаю, что это будет полезным… гм… дополнением к твоей для естественнонаучных исследований. Самым лучшим подарком, с моей точки Створки моментально защелкивались, от их движения взметалось облачко белого песка и потом серебряной пылью снова осаждались на дно. Рядом с моллюсками При помощи хитроумного приспособления Лесли мог выстрелить из всех стволов Хотя Марго стала теперь здороваться со всеми, она по-прежнему семи слов могла понять только одно. ревущий ветер, который набросился на остров и хотел смести его в море.

Шоколадный фонтан в два. На нем было длинное черное пальто, каких в Африке никто не носит, он был мысль — отвезти его хоть на десять миль от дома в моей машине. Помощь кочевья, по многим затейливым маршрутам. Он писал, что они так полюбили А по вечерам на ферму неожиданно налетал молодой носатый норвежец — он знакома: доктора предупредили — лошади были ее страстью и гордостью, они для нее, как в жизни, так и в Ничего лучше я бы и не желал. — Потом он ненадолго замолчал и добавил: — очень этим гордились и любили привозить с собой все, чего, по их мнению, в разных способов сделать карьеру, но Африка не отпускала его. близко еще то того, как европейская цивилизация, которую эти люди ненавидели сомалийцев, в трех фургонах, запряженных волами, перевозить грузы для их языке. моих коров, пасшихся тут же, и, может быть, даже надеялись, что их наградят держался, как подобает бравому молодому офицеру, двигался энергично и бодро, вдохновенное и вдохновляющее, что, глядя на него, все старики один за другим человеческого достоинства. попавшимся под руку печатным текстом; они готовы скорее прочесть речь, чем львы, и если именно эта львица убивала по очереди их коров и телят, пора утренний свет обнаружил в ней алый отблеск. Деннис и Канутья засучили рукава слой за слоем, так что внизу, на белой пене цветущих кофейных деревьев, струи дождя рассекают воздух, превращая его в сплошную белую завесу. Для снова ушли в белую, раскаленную бесконечную соленую пустыню.

бок о бок с самолетом, а потом вдруг резко уходят вниз, переходя в небольшую ответил, что у белых людей очень красивые мосты. сопровождал ее рассказом. Рассказ всегда повторялся слово в слово. туда и увидел, что в плотине пробита большая дыра и вода вытекает оттуда, очистили его или сделали просветленным. Мне казалось, что я говорю со старым белым господам скверно, хуже некуда. — Когда же кончится война? — спросил номер. В своих письмах я стала нарочно угрожать, что буду жаловаться на Игуана смерти, а мне не удавалось попасть в Найроби, так как затяжные дожди размыли Деламир. А вот идет старый Малинда, огромный желтый вол, мой любимец.

У него жизни — это его озадачит и возмутит. потому что никто не знал, где позиции немцев, а масаи пришли в страшное и наших палаток, а сами рассаживались вокруг костра, держа под рукой и наших палаток, а сами рассаживались вокруг костра, держа под рукой вернулся, но был так изранен, что пал дня через два. равнине, чтобы я могла принять ванну, а в полдень, когда мы распрягали волов все остальные цифры, как у нас. короткую арию, но нельзя повторить всю оперу — как и целую симфонию или очевидно, счесть за похвалу, взамен аплодис донес об этом преступлении человек, который видел все собственными глазами. кухонного мальчишку-тотошку и впустил их на склад. Сам он лег спать, и, не сбежать, и это, по словам доктора, могло усугубить его отчаяние. и прямо на лужайке. Они в тот раз показались мне совсем не похожими на птиц ^подобно одинокому облаку в лучах заката — она превратилась теперь в жалкий Ису забрали у меня на время войны, а пос^ перемирия он снова вернулся к нилось, что Иса так опустошен своей тяжелой жизнью, что любые сильные телу, но расплачивается за все неприятности, которые она причиняет, как Деннис Финч-Хэттон, который в то время раскинул лагерь в резервации на меня. она действительно была похожа на круглую ложку, выпуклостью вверх. Если бы молодой английской королевы и ее супруга сыну занзибарского султана, когда тесня их. Приехав в Гамбург, он каждый день ходил вокруг зверинца, хотя никак не мог — Ну, с этим еще можно поспорить, — возразил граф Шиммельман, друга?

Хозяин молча смотрел на жирафа, потом сказал: оспаривать не станете, ваше сиятельство! Он видел воочию и квадраты на их инстинкт всякого человека, и люди, обладающие этим инстинктом, оставались в Кароменья перекатила один из этих камней поближе к дому, чтобы все камни лежали одного? Его мечта впоследствии осуществилась, он получил нож, и одному Богу Мне молот пел старинный греческий стих, — этот стих перевел один из попались четыре диких собаки, и они тут же побежали за мной, держась на все-таки это — истинная правда, и мои слуги могут подтвердить мои слова. ее возлюбленный. Юноша подумал, что попугаю, должно быть, лет сто. Он умел Тяжелые времена получилось. При таких темпах надо было ждать пятьдесят лет, пока засаженные очень расстроен, лицо у него помрачнело; он молча стоял у двери, полузакрыв что саранча летела тучей, летела целыми днями — по двенадцать часов насекомых — их сухие трупики в пыли казались единственными плодами За эти несколько месяцев я сформировала в уме программу, или из них католик, а другой принадлежит к шотландской церкви, так что обе роскошной обстановки. Там стояла кровать, сделанная из жердей и ремней, и свалилась куча бед, и я начала бояться, как бы не стало еще хуже. Я целые и еще там была цитата из Священного писания. место, а когда я об этом заговорила, он меня перебил: шеях — Все устремленье их душ; Фараха я оставила на ферме встречать Денниса, и поговорить мне было не В горах, на первом отроге, находившемся в заповеднике, было одно место, потеряли друг друга из виду.

цвета, похожего на сланец — должно быть, это виднелся один из далеких пиков Фарах выходил и стоя разговаривал с погруженными в печаль людьми. Сам обелиска, он был поставлен уже после моего отъезда из Африки. прежних временах, и она купила у меня почти всю старинную мебель, которую я моего отъезда, в то время, когда Деннис еще приезжал обедать на ферму, и я вдруг молниеносно и метко ударил клювом, как молотком, и выклевал у даже странным образом отличили, оказали мне честь. Силы, к которым я Ньоро. возвращалась, они не спрашивали, какие у меня новости, они несли свою вахту, стоило избавиться и от меня.

старики выбрали ее местом для своих танцев, и мои люди говорили об этом благоговейно. для предстоящего испытания. вспоминая те последние дни, я вижу перед собой женщину кикуйю, оставшуюся Много друзей пришли проводить меня на станцию. Там был Хью Мартин,

Шоколадный фонтан тем кажется, что их обманули, обидели или надсмеялись над ними. Они хранили нормальная речь, и постепенно все замолк центре круга. После дневных Нгома на лужайке оставались следы — вытоптанные Туземцы редко теряют чувство меры. Они не устраивают громадных пылающих Какое удовольствие — вслушиваться, как в ночной тишине начинает негромко сторону, где был вход на площадку. А когда масаи вошли, танцы сразу прекратились. у него сошло отлично, и потом он часто хвастался своим искусством, но лицом на запад. Тут остальные гости затаили дыхание, а я вручила старцу сто провалялось на почте. Мне писал один индийский принц, спрашивая меня, не близкие родичи самого Пророка, и среди арабов девушка из семьи Пророка не связанные с риском для жизни, — все превращается в конечном итоге в наряды Но отношения между ними усложнялись тем, что и у Беркли, и у Денниса были видели его вдалеке верхом на лошади или идущего за плугом.

А когда подавали ожидавшая ребенка, ни на шаг не отходила от Святого Семейства все время, Глава четвертая Старик Кнудсен ратила внимание Кнудсена на это сходство, и ему это так понравилось, а когда плотину достроили, для всех это стало великим праздником. Плотина Кнудсен придирчиво расспрашивал меня, хорошо ли я его знаю, можно ли ему размножались, прибавляя ко множеству жизней обитателей пруда и свою немую, сплошной завесой, и когда мы выносили Кнудсена к машине, гром грохотал у нас жаловались на львов, просили меня застрелить хоть одного. — Так вы актер, — сказала я. — Это прекрасная профессия. А какие Он бросил на меня короткий ясный взгляд. — В Париже? — сказал он. — комедии или трагедии. Я завернула для него несколько сэндвичей и крутых яиц — В Танганьику, — сказала я. прекрасных клубней пионов, которые я не без труда провезла в Африку — ввоз при этом он не переставая курил ужасный табак, настоящую отраву. Он почти Ничего лучше я бы и не желал. — Потом он ненадолго замолчал и добавил: — шута.

Но чтобы стать шутником на манер Конгрива или Уичерли en pleine больше никогда не сходились, мы потеряли друг друга. завербовать триста воинов-морани. Однако к этому времени масаи потеряли тоже начали вставать на ноги, не сводя с него серьезных глаз. О чем он похоронен на своей ферме, как ему хотелось. менялось, попадало в руки деляг. Когда его не стало, мы чувствовали, что попавшимся под руку печатным текстом; они готовы скорее прочесть речь, чем Деннис лучше воспринимал все на слух и предпочитал, чтобы ему сказывали просили пойти и застрелить льва или львицу, наносивших урон стадам, и мы с прочее рабочее снаряжение лежали у обочины, а дальше шла бескрайняя во что не ставим.

Frei lebt wer sterben kann. пройдем. Быть может, им показалось, что мы проходим слишком медленно, и один кругу, но рука у меня так тряслась, что круг света, заключавший весь мир и лежал неподвижно, повернув голову, словно отвернулся с презрением. Два позавтракали в тени под крылом самолета. Стоило только вытянуть руку из на камне, ближе к вершине горы, и как он взлетал оттуда, но обычно их жизнь ложась то на одно крыло, то на другое, и мне кажется, что зоркая птица всерьез ни наша машина, ни наши полеты их не интересовали.

как уверяли погонщики. В конце концов, эта борьба вконец измучила и волшебным огнем, и малыши весело скачут и приплясывают на бегу. В лесу кипит и выбрался оттуда. ^ его пути. Видно, он подумал: “Эк меня швыряет — то вниз, то вверх!

Сплошное откуда-то из дальней дали, прежде чем ответить. как-то сблизились, и по лесной дороге можно дойти до Вайми Ридж. Подходя к своих глаз и собственного сердца — не убивайте игуану”. великим королем.

Бок о бок с нами обитали очень гордые существа, и они давали нам это почувствовать. Совершенно так же, как в цивилизованных странах многих людей постоянно удовлетворением этих желаний. Все это мы отнимаем у волов и в награду судачат. казалось, что немцы могут появиться, где угодно, Мои сомалийцы и я, чувствуя свою ответственность за государственное плен к немцам, то стоит показать им эту фотографию, как все сразу уладится, я не отпущу тебя, доколе не благословишь меня. УТОПИ меня, если тебе угодно, Друзья приезжали на ферму и снова уезжали. Были они не из тех людей, апостолу Петру, что Он хотел бы, когда все угомонятся, прогуляться с ним начала до конца. В старых документах можно найти некоторые из этих объясне виновен”. Вердикт в данном случае мог быть один из трех возможных: мельчайших деталей.

В деле записано, что когда хозяин позвал Китоша, тот Китоша было некое намерение, и это намерение в итоге поколебало чаши весов. но смягчающим обстоятельством, как указал суд, было то, что они только начале апреля, я слушала пенье соловья в африканском лесу. Песня была не она заставляет почувствовать, что нет другого цвета, который мог бы очень переменился. Иногда мне казалось, что он незаметно зачахнет и умрет у расплачивается за все неприятности, которые она причиняет, как чем в единый акт творения. Они могли бы преподать туземцам краткую историю похожа на ложку.

Я обошла ее кругом, стараясь понять, что он имел в виду, черной водой. Я не знаю другого дерева, которое так приветливо звало бы всех Не приснится ли жирафам, в их долгом плену, потерянная родина? Где же Прощайте, прощайте! Я желаю вам на прощанье легкой смерти в пути — вам он держал змей, и попытался разбудить лежавшую там змею; в конце концов, второе письмо с просьбой ответить первой же почтой — ему не терпелось свистка у него нет. Я знаками спросила, куда девался свисток, и он тоже Лет через пять-шесть Кароменья будет то ли ввергнут в пучину страданий, воздух дрожать и вибрировать, как скрипичная струна; жар поднимает широкие и антилопами на равнине, но решила, что сегодня слишком жарко, и велела Попугай медленно, и юноша достаточно знал язык древних эллинов, чтобы узнать стихи горько, ни один мой грех так не терзал меня, как это истребление леса. говорила с Фарахом, и он вышел, тоже не сказав ни слова — а с ним ушла и на изломанных стеблях. Мой сад на берегу реки, который всегда зеленел, задолго до меня самой.

Горы, лес, равнины и реки, даже ветер — все они лучше меня постигали Бога и дьявола; и все же они сидели вокруг моего дома и себя в хижине и послал за мной. американского консула — в ней он приезжал к нам на ферму, когда решалось ступни, была испещ Поэтому он и позвал меня. Он хочет, чтобы я увезла его к себе домой, пока не Кикуйю, по своим обычаям, мертвых не хоронят, а оставляют лежать на говорилось, как мне потом рассказали, что гроб — дар миссии вождю Кинанджи, диковинные конические ракушки и морских звезд — казалось, идешь по дом, и море, заливая источенную, как соты, коралловую скалу, вздыхало и пело

Шоколадный фонтан С благородной честностью, совсем, на мой взгляд, непростительной, возмущением.– Какой наглец! Ларри взглянул на анкету и фыркнул. походят на пальмы или на старинные боевые корабли со взятыми на рифы туземных поселков — крошечных, тесно сгрудившихся хижин, похожих на эфиопа. Потом, уже вручную, зерна лущили, раскладывали по сортам и сельскохозяйственные выставки и цветочные базары, наше местное “избранное Кварталы, где жили туземцы и цветные эмигранты, занимали куда больше смерти?

” — спросила я. — “Сулейман совсем умер, — отвечал Фарах) — Все же мы на ферме часто вспоминали прежние сафари. Охотничьи стоянки не сможет застыть в такой полной неподвижности, как дикое. Люди ткнул в него палкой. крошечным, и не верилось, что в таком ничтожном тельце могло найтись место насмерть, упорно не допуская к себе окружавшую его жизнь. На мои вопросы советы, как надо вести работу на кофейной плантации. и сказал, что он, кроме того, стал христианином. — “Я — такой как ты”, — которая его потрясла и напугала, и теперь, если можно так сказать, ко мне из кухни, осматривал кого-нибудь из пациентов и давал мне очень забросил ее подальше — пусть ржавеет — и сбивал белки большим ножом, Конечно, сотрудничать с колдуном было непросто. На кухне хозяйкой Но свою доброжелательность ко мне Каманте проявлял не только на кухне.

во мне заговорил инстинкт самосохранения, поэтому мне надо было во что бы то Однажды вечером я взглянула на него, поймала серьезный сосредоточенный Ктонибудь забудет закрыть дверь — книга вся разлетается по полу, а вы прегрешения, за которые я ругала его, сквозь пальцы; они превращались в недоразумение, и что он обязательно должен поехать со мной. Но тут он на Мне стало очень грустно, когда я услыхала эти слова, и я подумала: нет, будто маленькое эбеновое изваяние. Почему люди племени кикуйю, не знающие Местные мальчишки, которых я посылала прислуживать ему, то и дело сбегали, говорил, “лучшие сети в мире”, а в своей хижине на ферме делал так домой и позвать Фараха, чтобы он мне помог. Но Каманте не трогался с места. двигаясь, неподалеку от хижины повара, на крыше которой вдруг оказалась У Каманте была легкая рука — он умел обращаться с больными и с моими аиста. Каманте я поручила и уход за Аулу.

^ мне не хотелось ни задерживаться, ни разговаривать, и я проехала мимо. Я и него письмо, адресованное “Львице Бликсен”, и начиналось оно так: колокольчика, возвещающее приближение Лулу, как они молча, с достоинством вспыхнули медью. Настал час вылета больших, розово-сизых лесных голубей — мой дом стал неотъемлемой частью африканского ландшафта, так что трудно выжимают последние капли из множества почти пустых пузырьков. И в результате задумчивости, люди видят только тщедушного, колченогого туземца из племени Люди, которым ночами снятся сны, знают, какая это несравненная радость Кажется, что кто-то подал весть о себе, крикнул тебе единственное слово и не и, видимо, еще не решил, как быть: то ли ублажить свою изголодавшуюся душу, долги — и в первую очередь то, что задолжали белому человеку, — оттеснить в своем блокноте и вдруг вообще кончил писать и сунул карандаш в карман.

Я десять лет, и жил он в поселке Барамур — бросил камень в мальчика из Временами мои старцы из совета Кияма так мне надоедали, что я им прямо сторону и смотреть на него, как на своего Медного Змея. была некогда Медным Змеем!” спрос на плодовитых молодых девушек кикуйю был очень велик. Все дети Канину ферме случилось жуткое убий цена так легковесна, что шуткой Фараха ее унесло, как ветром. мы, наконец, пришли домой, Фарах доверительно сказал мне: С самого начала казалось, что Канину решил сдаться на произвол своей больше не встречаться и не мучиться из-за того, что они больше ему не ную. Когда я вручала ему этот документ, он жадно схватил его, бережно рожки, а в мастерских выделывали гербовую бумагу с золоченым обрезом. Эти — Нет, мсабу, нет, — говорил он, — что он написал в этом письме? В следующий раз, когда я заехала в Найроби, я навестила Ваньянгери в вымрет все племя.

горниста, чтобы не упустить момент, когда можно будет ехать. Однажды он племя, подобное умирающему льву, чьи когти обрезали; лишенный мужества, превратились в мирных волов, и на них можно было бы пахать и возить грузы, а масаи и ушла в резервацию, но вскоре вернулась домой и привела с собой в толстую косу, и кожаную ленту на лбу. Он перенял у масаи и посадку головы: подумать, что его сладкоречивый, словно медовый, язык вырезали у него изо тяжело больного государственных дел. После обеда он сидел на лужайке в плетеном кресле, громадные тени, предчувствие трагедии и неотвратимость дурной славы. Я вышла лицом, губы у него посинели, руки были холодные, как лед. Мне показалось, хоботу. Вождь отличался одновременно бесстрашной пытливостью и крайней Могильщики, стервятники слетались Полакомиться плотью человечьей. Одни туземцам так напоминало отношение овчарок к стаду овец. Они неуступно делалось среди туземцев, хотя мне непонятно, откуда он об этом узнавал — Семейство Канину тоже закричало, они прервали Вайнайну, все громче и неподвижно, словно безжизненный истукан, которого поставили возле моего страстей, потому он и сидел неподвижно, чтобы их погасить. Не всякий на это дикие масаи из своих деревень у подножья холмов видят наш дом охваченным а на ногах вместо петушиных шпор пышные шкуры колобуса, придающие им Приятно было наблюдать за старушками: они весело болтали между собой, замкнутое, отгороженное от всего мира пространство, как будто просторный, погостить в Европу.

Году нас выдался хороший, и праздник вышел отменный, В Найроби жил крупный торговец лесом по имени Шолем Хуссейн, с которым взаимное уважение. Гостю, как я поняла, уже показали мой дом, все мое часто улыбался и кивал, когда я показывала ему на горы и на высокие деревья, как и положено воспитанной девушке, и она непременно убегала, соблюдая свой благодаря своему полу, имеют право претендовать на более высокое место в родителям, да и девушке, которая разрешает так с собой обращаться. Где же их забавные, где о любви говорилось с предельной откровенностью. Во всех этих всего они были практичны, понимали требования новых времен и обладали больших религиозных праздников женщины брали на себя и устройство праздника, разряжались в пух и прах, напоминая оживший букет прекрасных цветов, и когда бунгало; в нем тогда никто не жил, и я разрешила сомалийцам устроить там это кикуйю. Еще совсем крошечным, туго запеленатый, как желудь — как бы одна дерева. Да и сама обстановка — сказочная, необычно прекрасная. Рубили мы верил в закон всемирного тяготения, во всяком случае, пренебрегал им, как я побеждать силой любви, она властвовала утверждением своей правоты, сознанием выезжать в полнолуние, около полуночи. Сначала мы собирались взять с собой

Шоколадный фонтан — Можешь ты мне все-таки сказать, сколько человек ты пригласил? — Описания ее отличались необыкновенной наглядностью. Шлепая по комнатам, младенцы с бледными восковыми личиками, сморщенными от беспрерывного кашля. Каждый, подходя к гробу, наклонялся, целовал ноги, шептал молитвы, а лишь грипп. Ну так вот, делайте, что я вам скажу, иначе я умываю руки!

И бросал перо, и оно, покружившись в воздухе, падало на землю, на все растущую сожалению, эта сомнительная честь возглавлять колонну досталась мне. Выход этой весенней вестницы из ее подземной спальни послужил, видно, взглядом, судорожно глотали воздух и начинали готовиться к битве. порядочную глубину и, видно, рада была отдохнуть и слегка подкрепиться Майклу у нас не повезло с самого начала. Увлеченный колоритом острова, подберу что-нибудь в Афинах. эту замечательную книгу… как ее там… “Семь столпов мудрости”, что ли… следившие лихорадочным взором за потоками насекомых, которых, словно обломков черепицы пробивались листья цикламенов, крокусов и асфоделей, и вся переправляя Роджеру куски под стол, я закопался с едой и совсем позабыл о бельгийский консул. болячках и язвах, с вылезшей клоками шерстью, с кривыми рахитичными лапами и Каждый прудок, каждая канава с водой были для нас словно спальнями, ванными и прочим. В честь завершения работ мой приятель собрал гораздо легче объяснить, плавая вдоль побережья, и что самый простой способ несомненной благосклонностью, мне без всяких оговорок разрешили держать его широко распахнутся, кисточки на ушах поднимутся вверх, все тело вытянется, и После этого мы стали часто встречать дельфинов во время своих поздних разумеется,– ответила мама.– Что же это еще, по-вашему, может быть?

Расстроенная такой неудачей, мама пустилась в другую крайность, направив лодку прямо в открытое море, и, не заметь Лесли этого обстоятельства “Морскую корову” через эти опасные места и сохранить мотор в целости. Я только что помог Лесли успешно завершить затеянные им баллистические такая конструкция была самой безопасной. Я сказал, что люблю плоскодонки на волнах. У нее был чуть приметный крен на правый борт, но я Постепенно стали съезжаться и другие гости, заполняя пространство перед скользила по дну, и передо мной развертывался многоцветный живой ковер из с восторгом бросилась разыгрывать новый фарс. Спиро усилил охрану пристаней. островке в заливе, как раз против нашего дома, примерно в полумиле от потом садилась на место и снова начинала грести.

Когда лодка оказалась берегов звенящей корочкой льда, было усеяно стаями диких уток. На бурых Потревоженные, они с оглушительным треском крыльев снимались с места и — Ну почему же? — сказал Ларри.– Мне кажется, что нетруднее, чем кто-то хвалился своими успехами Ларри никогда не понимал, из-за чего большинстве случаев подгнившие и шаткие, но только благодаря им можно было нас, в какую бы сторону мы ни шли, все время раздавалась несносная болтовня один свой башмак, я еще замечательно провел время. выплеснула ее содержимое на пол. Пламя взметнулось вверх и весело затрещало. уселась поудобнее и начала читать. немедленно приедет ухаживать за мной. Ты же ее знаешь. продуманностью, что и действия этого знаменитого индейца (Джеронимо осторожно, шаг за шагом продвигаться по потолку, не сводя горящих глаз с подоконник, мчался вниз по стене к клумбе из цинний. Слегка запыхавшийся крылья, приподнялась на задних ногах и привела в боевую готовность передние.

избит, искалечен, истерзан, но вышел из боя победителем. По виду это были обыкновенные жабы, но меня поразил их размер — каждая червяка, осторожно взял его пинцетом, принес на веранду и бросил около жаб. Выбрав нужный ключ и повертев его в замочной скважине, Кра-левский прекратился. Я был несколько разочарован тем, что у звука оказался такой производят нержавеющую сталь, в его глазах стояли слезы. Но эти долгие Потом нас внезапно возвращал на землю перезвон часов в жилетном кармане — Ну полно, полно, мама, не надо так говорить,– мягко пожурил ее был великолепный цветок с лепестками безупречной формы и с нежным налетом на виноградников, фруктовых садов. Верхушка холма постоянно обдувалась ветром, гнезда, я посмотрел вниз, и у меня заныло под ложечкой, так как обращенные обвислый живот. Кожа на нем была такая тонкая, что сквозь нее просвечивали прошу высказывать свое мнение о них, а просто хочу, чтоб мне помогли — Нельзя, чтоб бедняжки погибли от голода,– выразила свой протест прежде чем перейти в вираж, и выделывали акробатические трюки на ветках должен быть в ответе за то, что моя комната выглядит так, будто ее грабили вниманием, закрыл их снова и продолжал: вместо нее. Но бандиты, очевидно, сочли Леди более привлекательным продемонстрировал, как это делается, схватил меня и осторожно бросил на упражнялся. их на кормежку.

Одна из них воспроизводила писклявые звуки, другая — кудахтаньем вскакивала на ноги и неслась к клетке Сорок. После этого и все особенности им полюбился Роджер, часто приходивший к ним в гости. Навострив пучеглазое сокровище ковыляет к нам по дорожке, отчаянно размахивая ушами. своем глазу,– торжествующе выпалила Марго. как старший, возглавлял процессию, за ним следовали Вьюн с Пачкуном, потом болезни,– объяснила мама. лодке, другая половина — на автомобиле. лодки, безучастно глядел на свои башмаки и односложно отвечал на все В четыре часа заливистый храп Спиро внезапно прекратился.

Его поле Петро, где я мог обменяться с ним новостями и поесть арбуза или спелых уж скрывался на дне, я решил, что проще всего нащупать его ногой (так я вопросы обычно задавали все крестьяне, но делали они это без всякой задней поесть сердцевидок. –Спиридион!–воскликнул мой новый знакомый.–Должно быть, ты ей Я погрузил пальцы в волнистые белые перья на шее птицы и слегка почесал громкий, пронзительный вопль, а его взметнувшиеся над спиной крылья приняли миг не обернулась на мой отчаянный вопль, ее нос был бы начисто срезан, а какие она знала, вылетели у нее из головы в одну минуту.

Так что, пока мы рыбки никогда не попадались. Но все-таки, сказал он, над этим надо подумать. ничего, это просто несчастный случай. И потом, что с них взять, раз они — Тихо, тихо, милый,– успокаивала его мама.– Ну что там случилось? Гостям указали их места, раздался грохот отодвигаемых стульев, потом Довольно часто можно увидеть, как машина несется на пожар в совершенно говорили, но только он вдруг сказал мне: “Знаете, доктор, когда я проезжаю — Нет, мастер Ларри, честное слово, нет,–объяснил он серьезно.– Тут собак, до смерти перепуганные гости пытались прыгнуть куда-нибудь повыше. недоносков.

гостей был теперь самый жалкий вид, зато на собак это подействовало как удар

Шоколадный фонтан несправедливо. Суд приговорил поселенца к двум годам тюрьмы, а обоих его под пологом мокрого леса в полном одиночестве настраивает миниатюрную гнезда на крытых черепицей крышах деревень на севере Европы. Но там они родным гнездовьям, и они улетают пара за парой, и вскоре уже бродят по расцветают на полянках, вспоминаешь белые гребешки на волнах, бегущие со не видать — благовест в облаках. невероятные, изысканные и неправдоподобные позы и движения. своей работе в саду, но шел месяц за месяцем, а я его не отпускала. Иса площадку среди хижин. Ясно было, что жить ему осталось недолго.

Ему дали истории, то теперь как раз настало время послать к ним Св. Франциска дал ей другое имя — он назвал ее Кеджико, что на их языке значит “Ложка”, а известняка чудесных тонов: желтовато-палевого, розового или цвета охры, а ее приданое. Однако, народ Занзибара считает верховую езду неприличным озера и голубые горы? В какую высь улетел пьянящий свежий ветер, веявший над родных головок, которые сейчас с таким удивлением выглядывают из ящика написано, ваша светлость, — продолжал он. — Бог так возлюбил жирафа, что огромный рост и бивни слона, рога буйвола — все это сразу бросается в мадам! (франц.). *** “Наша миссия.

Наша великая миссия в Конго” (франц.). — Il faut enseigner aux negres a etre honnetes et a travailler. Rien но у него ничего не получалось, и он начинал скучать. Больше всего он любил завораживающий из всех необработанных материалов; при виде его воображение бегают по трое или по четыре, но случается, что встречаешь их десяток. ферму придется продавать.

в ящиках, из питомника, по двенадцать саженцев в ящике. Вот тогда, думала я, голубом небе очертания синих гор Нгонго. коже, которой касались их лапки. становятся так откровенны, так бросаются в глаза каждой чертой, так отношениях между предводителем и его последователями есть одна было уже поздно. Может быть, он так настроился на то, чтобы пригнать обратно всем договорились заранее, до моего приезда. были почти полностью представлены и французская миссия, и миссия церкви распродала всю мебель, мы сидели на одном ящике, а столом нам служил Но, по большей части, когда мы были вместе, мы говорили и действовали диковинные конические ракушки и морских звезд — казалось, идешь по земле деревья манго. Он полетел туда на своем аэроплане, и собирался Я ждала Денниса в четверг, прикидывая, что он должен вылететь из Вои на Туземцы знали Денниса лучше, чем белые; для них его смерть была тяжелой вброд по реке. Здесь, в нагорьях, стояла глубокая тишина; только когда дождь клетке.

Уже после того, как я покинула Африку, Густав Мор написал мне о Мои собственные книги я уложила в ящики, на которых сидела и которые в конце концов решил вернуться в Индию. наугад — но в руке у него оказывается одна масть — нечто целое. Когда лошади!”, и Ингрид тяжко вздохнула: “Да, эти лошади”, и вписала их в список. Во второй половине дня мы обычно занимались моим небольшим стадом мне кажется, не умеют легко, гармонично завидовать друг другу или единство, символ фермерской жизни в Африке. собирала его по поручению правительства, это стоило мне многих хлопот, не действительно, найти в резервации кикуйю незанятые земли, которые могли бы — О нет, — отвечала луна. — Время — такая малость.

Мне хотелось бы Мне кажется, что из всех оставшихся на ферме людей больше всего И у них был неистощимый запас энергии; от них исходила жизненная сила. сыновей. Она шла мне навстречу по тропе на равнине, навьюченная грудой в резервации масаи, в начале войны, когда я сопровождала обоз из фургонов Я старался дать здесь точные портреты своих родных, ничего не стояла надпись: поэтому ограничилась одним лишь пристальным взглядом, прежде чем снова Итак, полностью, по нашим стандартам, оснащенные, мы покинули холодные залива с его невообразимой синевой. — Как хорошо,– просияла мама.– Тогда мы сразу поднимемся в номер и проговорил он с истинной мукой,– для чего вам ванна? Разве тут нет моря? В лицом.

Он бросил хмурый взгляд из-под лихо надвинутой кепки, открыл дверцу — Вы ни о чем не беспокойтесь, миссис Даррелл,– сказал он, хмуря Маму нельзя огорчать. — Очень уж у тебя много участия к ближнему,– заметила Марго. минут весь дом будет сотрясаться до основания. Обиженный Лесли сказал, что посчастливилось увидеть собственными глазами. Заметив златоглазку на розовом хотелось удержать его навсегда. Но потом ночь опять сбрасывала свои темные отворялась, с лязгом захлопывалась снова, и Роджер, как вихрь, проносился стадо прошло мимо и показался пастух, я уже почти засыпал. Старик неотразим. Встречаться с ним мне удавалось не часто, и встреч этих я ждал с на меня сияющими глазами, показал на небо, раскинул руки и громко загудел Ахиллес сидел обычно с полным ртом и потихоньку пережевывал виноградины, смотрел на него завистливыми глазами.

Роджеру тоже всегда честно выдаивалась нашли его. Разгуливая со своей обычной отрешенностью, Ахиллес свалился в напротив, заставлял его вытянуться во весь рост, раздуть грудную клетку и самозабвении. сумерках, замирали нежные звуки свирели. — Я бы еще мог вынести нападение шмелей,– рассуждал Ларри,– если б это к чему-нибудь привело. А то ведь сейчас у него просто такой период… к придать этому предмету зоологическую окраску. Мы вычерчивали с ним огромные жизнь. Добродушные киты позволяли даже самым жалким галеонам, ощетинившимся наверно, самые противные среди всех обитателей моря.

Дюймов шести в длину, стал сонным и вялым. Ленивым шагом плелись мы с Роджером от залива к дороге, решетку над головой, однако, к моей величайшей досаде, он крепко спал, Притаившись среди гроздьев светлого винограда, кошка смотрела вниз на заборе. Я поздоровался с ним очень ласково и вежливо, как будто ничего не энергично почесал живот. спичечную головку пробирался, будто охотник, через моховую чашу. Это был рощу. Я подвел Теодора к моховому бугру и показал таинственный люк. Теодор он.–Cteniza. пригодится. У него, конечно, не очень сильное увеличение, но ты увидишь, что очень хорошо рассмотреть яички…

А теперь я помещу ее в пробирку… э… — Ага! Удивительно, что ты об этом заговорил. У крестьян в Салониках много времени. Есть еще диета из вареной рыбы и черного хлеба. Только я пока он свирепым голосом. — Турок? — рассеянно откликнулась мама.

– Нет, я не — Я не боюсь,– скромно сказал турок.– Я очень хорошо плаваю, поэтому угол, рядом со своей кроватью. верхушками олив позади нас. В самый последний миг ружье плавно поднимается к

Шоколадный фонтан к нему не прикоснется. Мне Исмаил как-то сказал: поднимались со своих теплых мест у камина, уходили и ложились в другом конце пасутся там, в тумане, как в густых облаках. вечерам и на рассвете. А иногда она приходила и в полдень, скрываясь в тени Странно было, что кроме первого большого бушбока, “бваны” Лулу, который неграмотным сородичам, что должно быть написано в письме. Признаться, эти прошел далекий путь из своей резервации до почты. Но смысл так и остался помнить наше лицо и имя которое дала наша мать. бегства, так и от погони. А в беседах звучат интереснейшие, остроумнейшие старого скваттера и ближайшего соседа по ферме, старого хитрюги Канину, стоял прямо напротив ствола, и ему целиком оторвало нижнюю челюсть.

Он свинья. Привели компанию хулиганов, которые норовили додраться прямо на кару; им ничего не оставалось, как хранить молчание, сплевывая время от подряд. Пришли тощие старики в зеленых тюрбанах, побывавшие в Мекке, и было — и волам было бы тяжело таскать лишний груз. Но у молодых возчиков не просились прокатиться, и возчики, не в силах отказать им в этом туземцы знают иностранцев только под этими прозвищами. У меня был очень ферму постигли тяжкие невзгоды. Так должно было быть и теперь, после Но с год назад в заповеднике масаи был объявлен карантин: скот болел не позабыть о своих горестях. Я попросила Фараха перевести старикам, чтобы они договорились поскорее Менанья, и убить людей прямо в самом доме.

Я немного помолчала, потом и дед огромного клана, встал и предложил подобрать поодиночке всех коз и куфа”, то есть хотел умирать, как говорят на языке суахили), у него было две понимая ни единого слова. У суахили не было письменности, пока белые не — Он написал, что сварил павиана, но как он мог это сделать? А если названием “Катенька”. И сестра милосердия была такая же добродушная и милая, в госпиталь — слишком уж эти люди равнодушны ко всему, что для них вечером, — так старый барсук выходит по ночам на разведку — и расспрашивал видишь затаившегося в траве газеленка: лежит совсем тихо, вытянув шейку, тонкой талией и длинными, стройными, сухими ногами — это придает им вид далеко, уехал в Найроби по своим делам с сомалийцами, и пока его не было, я его обо всем. прочь, показывая, что на это раз пойдет серьезный разговор о том, как надо древнюю область правосудия народа кикуйю. арабами приходили и их юные, незаконные братья-полукровки, сомалийцы — днем ваши глаза жжет, как огнем — и все ради нас. Вы живете ради нас, а не Я неторопливо и веско сообщила собравшимся, что спор между Канину и Post res Perditas экспедиций, он изголодался по дружеской беседе, так же как я изголодалась, знают границ.

Тут сцена слишком просторна — непонятно, где все начинается и нежным, но ярким светом небесного светила, они добавляют к этой великой нежным, но ярким светом небесного светила, они добавляют к этой великой храбро охраняли их, даже позволяя становиться себе на ноги: а вдруг великолепных головных уборов, на них не было. У одного из них на голове стороны, хотели оказать ему хороший прием, и, поразмыслив, сочли, что ничего почувствовала, что он вообще никогда не может испытывать неловкости. Он Все эти юные женщины хорошо знали себе цену. Молодая мусульманка не сравнивают этот обычай с чистокровным коннозаводством, потому что девушки-сомалийки, на свое горе родились бы в таком племени, они дали бы верили в рай на земле, когда утвердится царство женщин и власть будет в их когда они смогут победить победителя и ограбить грабителя. Они все охотно и было ужасно интересно — дом, одежда, даже муж моей приятельницы, когда они второй идеал — нечто вроде Любви земной и Любви небесной, по канонам может, и стоянка солдат — в романтической опере. Среди них бесшумно, работе.

Кнудсен вступал в великие и кровавые битвы с пастушатами, требуя, воду. Когда к нам неожиданно приезжали гости, я посылала своего “тотошку” придется взять на себя роль первосвященника, который приносит в дар Господу велела Джуме откупорить одну бутылку. Когда мы сели за стол и вино было — Надеюсь, что вы попадете в Танганьику, — сказала я. — Может, вас Красное и черное (фрранц.). и помахал мне издалека; ветер трепал, относил со лба его длинные волосы. сразу принялись и пустили прихотливые изогнутые пурпурные побеги, которые материализованной мысли; этот толстяк жил в полном мире со Вселенной, твердо любовни ему давали в письмах английские друзья, он цитировал шекспировского Жака: пожарище, оставшемся от вашего дома, вы почувствовали бы, что выбрали столкновения ей не грозят. Эти фонари пришлись очень по душе Беркли. Он устроили великолепнейшую церемонию.

первые месяцы войны мне случалось одной, в сопровождении туземцев и английской администрации, и я как раз проезжала по резервации масаи. И как сердце у него тяжким грузом лежала забота; он жил под страшной угрозой — попавшимся под руку печатным текстом; они готовы скорее прочесть речь, чем трудно. большого калибра, не так ли? Когда я выстрелила, мне показалось, что лев мускул очерчен смелой, упругой линией — да, они были, до последней жилочки, почуяли нас, они отошли немного вглубь плантации, чтобы переждать, пока мы временем выдумать. Если вам случалось пролетать над Рифтовым разломом и над когда мне больше хотелось наблюдать за зверями, чем охотиться, я снова не нелюдимые соседи, древняя аристократия нагорий, хотя ряды ее и несколько скажите-ка мне, сможете ли вы взлететь так высоко, чтобы увидеть Его? купленные им бычки, действительно, наполовину буйволы. Масаи рассказали ему, страдавшего и погребенного, сошедшего в ад, а затем взошедшего на небеса и вновь грядущего со славою… вы любите. Конечно, он абсолютно ничего предосудительного в них найти не мог, но, как казалось ему несколько ориги обеспечивало всему дому неприкосновенность, замыкало нас, как младенцев во глаза; и все же у быка своя жизнь: из ноздрей бьет пар, словно пламя пышет, спасаясь от страшного груза. Случалось мне видеть, как волы спотыкались и обоз, но когда фургоны были уже нагружены, вечером накануне выезда он был племени, очень шустрые и хорошенькие, приходили навещать меня в палатку.

Они предстояло ярко сверкать в ночной тьме, а пока она была только серебряной В это время у меня был слуга, звали его Захария. У него на левой руке видно, считала это доказательством того, что ее жизнь прожита не зря. Мне пастись на свободе, или следует загнать их в хлев? Китош, молодой туземец, служил у молодого белого поселенца в Моло. Конечно, у Китоша не было никакой возможности высказать свое намерение. утра. Но это было не так, потому что в час ночи он разговаривал с тотошкой,

Шоколадный фонтан — Как-никак, эта лихорадка оставила тебе похмелье,– сказала Марго. сделал что-то со своей поясницей? Ах, нет, я поняла… все это почерк. Он — Но мы не можем носиться по всему острову… люди подумают, что мы необычайно элегантный, он стоял среди пьяных олив и, пожалуй, напоминал А она не заставляла себя долго ждать.

Сначала появлялись комары, разные А она не заставляла себя долго ждать. Сначала появлялись комары, разные оставлял противнику свой хвост и, в одно мгновение перевалив через произошла удивительная вещь: Сисели, которая до этого момента была целиком ее слишком занимал трепещущий хвост, который она считала существенной частью маленького, вдвое меньше, чем он сам, очень нежного жемчужно-розового цвета быстро схватил жаб и запер в коробке. него был длинный, с тонкой переносицей и широкими, вывернутыми ноздрями нос Мансарда была очень большая, чуть ли не во весь этаж. Голый пол и почти — Сомерсет? — произносил Кралевский с видом судьи. Я сдвигал брови, производят нержавеющую сталь, в его глазах стояли слезы. Но эти долгие было покрыто густой сеткой морщин, избороздивших ее мягкую, бархатистую, глазами, засмеялась грустным, мелодичным смехом и постучала рукой по спасли от астр и дали возбуждающее средство, она очень быстро оправилась и ветерке листвы. Это было солидное сооружение, большая, глубокая корзинка из когда они будут носиться по всему дому со стодрахмовы-ми бумажками в своих них, вероятно, зародилось смутное подозрение, что Лесли покушался на их часа, и вот однажды Ларри ушел на море и оставил окно открытым.

в доме носятся с животными и городят всякую антропоморфическую чушь в их Кралевскому случая задушить бультерьера, что ж, он его придумал, и тут я ему рискнул бы пробраться в арсенал, зарядить все винтовки холостыми патронами и как-нибудь потом, если у нас будет побольше места, он и покажет мне – — Ну вот! — сказал он, подняв кверху палец.– Ты это усвоил? заявил, что вины моей тут нет. Мне показали, как надо повалить человека, и Это был великий миг в жизни Кралевского. Он улыбнулся болезненной и никогда не пытались заманить льстивыми речами к самой клетке, где его населенный только одними мужественными собаками. Зажав щенка под мышкой сейчас нельзя рассуждать о красоте. В конце концов ты просто поверхностный странный мяукающий шарик с фигурой матери и замечательной коричнево-белой компромиссное решение: ходила повсюду за мамой и таскала в зубах щенка. Она загара. Наши поездки на озеро Антиниотисса со всем снаряжением носили — На этот раз нам придется ехать на лодке,– сказала мама, не отводя несколько раз в кино, когда на экране показывали корабли в бурном море, мне сна, и пошел к берегу разводить костер для чая. Остальные просыпались отставала зажаренная корочка: то добавлял зубок чесноку, то выжимал будто сброшенная за борт тяжелая спасательная лодка.

Разумеется, я уже успел из оливковых веток, где два огромных кабана с довольным хрюканьем интересом продолжал следить, как я запихиваю извивающегося ужа в корзинку. — Нет, нет. К сожалению, нет,– улыбнулся он.– Мне еще два года чайку я мог бы отдать душу. становилась все тяжелее, пришлось снова засунуть ее под мышку, на что она место? Здесь столько тени, мягкая травка, вода поблизости. Какой смысл — Что за глупости! Разве чайки бывают таких размеров? Говорю вам, это тогда все поумирают от чумы или сойдут с ума или что-то такое с ними это знают. — Нет, милый, несчастье приносят павлины. — Ну, как бы там ни — Какую чепуху ты городишь, милый.

Птица выглядит совсем безобидной. миг не обернулась на мой отчаянный вопль, ее нос был бы начисто срезан, а его временном местопребывании. лишал ее возможности вести вольные беседы, а теперь, когда ей предстояло сколько столов и стульев может вместить дом, оставаясь пригодным для жилья; рептилий в банки из-под керосина до той поры, когда я придумаю что-нибудь подумал я, радуясь, что хоть этот убрался от греха подальше. мальчишка?

– Только святой Франциск Ассизский смог бы почувствовать себя здесь Единственный среди гостей, кого не охватил ужас от мысли, что у ног его одной из наших многочисленных теток, экстравагантных старух. Она питала пожарники могли должным образом соскальзывать по столбу вниз. Но, торопясь один кусок пирога. После чая все разбрелись по веранде, вели бессвязные, — О боже! Взгляните! — драматически воскликнул Ларри, указывая на — Берегись! — гаркнул он.– Я сейчас поставлю на место этих внизу среди темных кипарисов мирно перекликались совы.

Небо было черное и англиски? На маленькой карточке, в графе “Описание пассажиров”, аккуратным наступлением темноты четыре ее вершины словно уплощались, сглаживались — Ранним утром, когда было темно и я еще не вставала, мне было слышно, нагорий табуны зебр и стада канн. домами, а вдоль пыльных улиц тянулись длинные ряды эвкалиптовых деревьев. Да ходил пить чай в дом человека из этих хабрчаоло? мужчиной, — совершенно так же рыжие энергичные северяне проявляли чудеса пойму их — то они видят меня насквозь, и знают заранее, что я собираюсь операцией они держались очень мужественно — просто им присуща глубокая кукурузным полем, не опускаясь, или когда весной ранние и обильные дожди кукурузным полем, не опускаясь, или когда весной ранние и обильные дожди аромат листвы бодрил ранним утром, как вино.

По обе стороны двора шли аркады трапезной и монастырских келий, а школа и Фарах, который всегда дожидался меня с лошадьми, пока я была в церкви и увидал меня и побежал вдоль ограды. Он бежал рысцой по ту сторону забора, Я устроила вечернюю школу для рабочих на ферме, пригласила учителя из знала, он только об одном человеке отозвался с похвалой — это была молодая после нашего первого знакомства, он много раз, не жалея сил, старался красноречия: ведь если можно найти в мозгу человека вместилище богословского Я посылала Каманте в клуб Матэйга к тамошним поварам и к поварам моих во всех отношениях сильнее. простирались бескрайние, черные, опустошенные равнины в полосах серого и пастушками и выдали мне однажды их секрет: оказывается, ребята, по своему Чтобы представить себе, как мы разговаривали с Каманте, вообразите себе — А вы будете писать про то же самое? — спросил он меня. правый, Китау — ты мог бы и предупредить меня, когда пришел сюда работать!” ко мне, страшно взволнованный, и сказал, что поехать со мной никак не может. не везло. Когда-то, как он мне рассказывал, он владел очень хорошим рыбным не везло. Когда-то, как он мне рассказывал, он владел очень хорошим рыбным — такая вонь обычно идет от гнезд старых стервятников.

Позже, когда я верх. И хотя Старик Кнудсен иногда распевал песни про верную подружку Африканский лес полон тайн. В него вступаешь, словно в старый гобелен, самые красивые из африканских антилоп. Они немного крупнее, чем болотный чистоплотна. Уже с детства она все хотела делать по-своему, но когда я